Онлайн книга «Черт-те что и сбоку бантик»
|
– Так, Танечка, так. – И что тебе надеть? – А как же! – Ох, Наташка, знаешь, я еще удивлялась, когда Кузьмин про тебя спросил, у него лицо какое-то странное было… – Чем странное? – Я тогда не поняла, я теперь понимаю – он боялся выдать свои чувства… Глеб Витальевич колдовал над бараниной и думал: как мне сдержать себя, не броситься к ней на глазах у изумленной публики? Я так завидую своим мальчишкам… Они сейчас скорее всего видят ее, но их это не повергает в такое смятение, что начинают дрожать руки. Интересно, она им понравится? Это было бы так здорово… Это же важно, чтобы они нашли с ней общий язык. Ему даже в голову не приходило, что Наташа может не стать его женой. Дочка у нее очаровательная, и я, кажется, вчера сумел ее расположить к себе. И это даже хорошо, что вчера Наташи с ними не было. В час вернулись мальчишки. – Папа, помощь нужна? – предложил Юрка. – Пап, я пойду, поиграю? – спросил Ленька. – Иди, играй. Юр, а ты мне помоги, накрой на стол. – Нет, я лучше огонь разведу, пора уже… – Нет еще, я угли готовые купил. Успеется. А ты загорел. – Папа, а эта женщина… – Какая женщина? – Мама Аськи… – Что с ней? – Ничего. Просто приятная и очень привлекательная… Волна идиотской ревности захлестнула Кузьмина. – Да она тебе в матери годится. – Дааа? – как-то тонко усмехнулся Юра. – Пап, ты чего это покраснел? Слушай, а это не из-за нее, случайно, все эти семейные передряги у нас, а? – Не говори ерунды, – пробормотал Глеб Витальевич, отвернувшись от сына. – Ага, теперь многое становится понятным. Пап, ты не парься, я все равно живу отдельно, Ленька вообще телок, ему лишь бы клавиши под руками были… Она вполне клевая. Совершенно не похожа на мать и ее подружек. Знаешь, я иногда думал, глядя на вас с матерью… Что вас могло свести и как вы вместе живете… – Между прочим, твоя мать очень красивая женщина… – И только-то? – В молодости это очень важно. Сам, что ли, не понимаешь? – Просто мне такой тип женщин противопоказан. – Она такой не была. Она была вполне нормальной девчонкой, которая вышла замуж за вполне бедного парня. А вот когда я раскрутился, пошли деньги, да еще и окружение соответствующее… – Папа, в вашем окружении все-таки не одни глупые гламурные стервы были. Вот, к примеру, жена Валентина Сергеича… Или Маша Темникова… Да их не так уж мало. Просто, видимо, мадам Кузьмина неверно выбирает курс… И вдруг до Глеба Витальевича дошло – а ведь Юрка уже давно не называет мать мамой, уже несколько лет зовет ее как бы в шутку «мадам Кузьмина»… Он совсем не любит мать? Но почему? Мне всегда казалось, что Людмила хорошая мать. Черт знает что, я со своей работой все проворонил, чудо еще, что парни такие выросли… – Юра, а вот скажи мне, коль скоро уж у нас пошел откровенный разговор. Ты… совсем мать не любишь? – С добрым утром, папочка! – засмеялся Юрка. – Только проснулся? Да, папа, не люблю. Причем уже давно, лет с одиннадцати… – Но почему? Мне казалось… – Понимаю, тебе даже перекреститься некогда было. Говорят же, когда кажется, креститься надо. – Боже мой… И все-таки, почему? – Это сложно, папа. Понимаешь, я… Ты редко появлялся дома, но даже в эти редкие часы, а иногда минуты, я знал и чувствовал, что ты меня любишь, что я тебе все-таки нужен, и с тобой мне всегда было тепло, а с мадам Кузьминой… – Юр, ты несправедлив! Возможно, она… – Папа, ты меня спросил. А я ответил. Ответил совершенно честно и откровенно. – Ты ревновал ее к Леньке? – Нет. Нисколько. Я Леньку люблю. И тебя люблю. А ее – нет! – А ты вот сказал, что это лет с одиннадцати. Что-то тогда произошло? – Произошло. Но… я не хочу вспоминать. – Юра, пойми, мне важно это знать! – Хорошо, я скажу. Я тем летом поехал к Ваське Трегубову в гости за город. На несколько дней. Тебя тогда в Москве не было. Я с Васькой поссорился и вернулся домой на электричке. И как в анекдоте, только не муж из командировки, а сын с чужой дачи… Этого довольно? – Но… может ты что-то не так понял? – Пап, но я же не дебил. Я их застал в самый разгар… Меня рвало в буквальном смысле слова… даже температура поднялась. – А она что? – Папа, я не хочу об этом вспоминать. – Значит, ты поэтому просил отправить тебя в Англию учиться? – Конечно. – Боже мой, какие бездны мне открываются… Но почему ты мне не сказал? – Я не мог. Я вообще не мог об этом ни говорить, ни думать… А она смотрела на меня со страхом, она меня стала бояться и, как следствие, ненавидеть… Скажи, папа, а Наталья Алексеевна… У нее есть муж? – Ох, Юрка, есть, но, поверь, это совершенно иной случай. – Это любовь? – Да, сын. Это любовь. Все очень серьезно. И сложно. Очень сложно. Глеб Витальевич подошел к сыну, обнял, тот не отстранился. Поцеловал отца в щеку. – Папочка, я очень тебя люблю, очень. – И я тебя люблю. И прости ты меня… – А тебя за что прощать? – Наверное, есть за что. Прости за все чохом. – Как в Прощеное воскресенье? – Ага, как в Прощеное воскресенье. – Ну, тогда и ты меня прости! Пап, а ты… ты не хочешь узнать, с кем я тогда ее застал? – Ну, судя по твоему вопросу, мне лучше этого не знать? И потом, мне уже абсолютно все равно. – Я всегда знал, что ты… настоящий мужик, папа! Они долго стояли обнявшись. И такая радость снизошла на обоих, что оба звонко рассмеялись и подмигнули друг другу. – Юрка, разжигай угли! А я накрою на стол! Я же бывший официант! Да, а скажи-ка ты мне, у тебя есть постоянная девушка? – Есть. Ее тоже зовут Наташа. Глеб Витальевич рассмеялся. – Русская? – Да. – Есть какие-то планы? – Нет, папа, если ты о женитьбе, то нет. Она из Израиля, учится в Англии, хочет быть врачом. – А где она сейчас? – В Израиле, у родственников. – Но там же сейчас пекло! Пригласи ее сюда. Дом большой… Будет весело. Она веселая? – Она такая прикольная, папа! – возликовал Юра. |