Книга Башни заката, страница 80 – Лиланд Экстон Модезитт

— Это сутианское каботажное судно под флагом Западного Оплота. Попозже утром оно подойдет к Краю Земли, — говорит Черный маг с веселым воодушевлением, какого Креслин не может в нем припомнить. И вышагивает он бодро, как молодой.

— Говоришь, скоро причалит? Хорошо, только мне надо бы собраться с мыслями…

— Было бы с чем собираться…

Не обращая внимания на донесшийся из-за занавески душа язвительный шепоток Мегеры, Креслин начинает бриться; прежде чем успевает закончить, его рыжеволосая соправительница, посвежевшая, в липнущей ко влажной коже одежде, выскальзывает из-за занавески. Бросив Креслицу привычное «Прекрати сейчас же…», она уходит.

Юноша становится под ледяной душ — нагретую солнцем воду уже использовала Мегера. Ее слова его не задели: он слишком устал, чтобы испытывать смущение.

— Ты чересчур много работаешь, как бы не надорваться, — замечает Клеррис, поворачиваясь и всматриваясь в линию восточного горизонта.

— Усталость мне на пользу, я могу, по крайней мере, свалиться и забыться, не видя снов. К тому же каждый такой день знаменуется новым полем, садом или каменной кладкой. И добавляет мне малую толику понимания могучей и грандиозной природы гармонии.

— Тебе нужно будет поговорить с Лидией.

— Я не против, только где она?

— На этом корабле. А откуда, по-твоему, я узнал, когда он прибудет?

— Об этом я не подумал.

Завтракают втроем принесенными Клеррисом ябрушами и хлебом. Креслин жует ломоть, сидя на единственной завершенной стене террасы, по пояс высотой. Эта ограда будет окаймлять дорожку к дому для гостей. А самый дом, возможно, никогда так и не будет построен.

Как и юноша, Мегера ест молча, откусывая маленькие кусочки. Он не смотрит в ее сторону, считая, что не может позволить себе подобные взгляды. Особенно с учетом того, что ей передаются все его ощущения.

Так же в молчании они спускаются к пристани. Парус уже хорошо виден.

Лоцманская лодка подходит к судну, чтобы сопроводить его к причалу. Сутианский корабль — трехмачтовый, самой большой, какой доводилось видеть юноше, — уже вошел в гавань и, подгоняемый легким ветерком, приближается к причалу.

Юный регент касается ветров и проверяет прибрежные воды, но ни других судов, ни белизны хаоса, сопутствующей магам Фэрхэвена, поблизости не обнаруживается.

Когда же он полностью возвращается в свое тело, судно уже стоит у пристани. Два матроса спрыгивают на причал, чтобы закрепить линь на тяжелой каменной швартовочной тумбе.

Опускаются сходни, и все трое направляются к вновь прибывшим. На дальнем конце пристани выстроился вооруженный отряд под началом Джориса.

Креслин шагает впереди.

Лысеющий мужчина в накинутой поверх синих матросских штанов и рубахи золотистой безрукавке приветствует Креслина и Мегеру такими словами:

— Вы тут, что ли, регенты, а? Больше на пугала похожи, даром что молодые. Ладно, у нас на борту уйма всякой всячины, и мы хотим, чтобы это поскорее сгрузили. Гавань ваша для нас маловата, а в море, ежели судить по ветру, скоро разразится шторм.

— Что тебе требуется от нас?

— Всего-навсего печать на бумагах о разгрузке. Вам самим не стоит и утруждаться, ее может приложить любой писец, который смыслит в действующих…

— На настоящий момент писцов у нас здесь меньше, чем регентов. Разгружайтесь, а мы там разберемся с бумагами.

Не успевает Креслин договорить, как торопыга-капитан уже спешит на свое судно. Перед юношей стоит крепкая черноволосая женщина со странно знакомой улыбкой. Где они виделись? Ему никак не удается вспомнить это.

— Капитан стражей Шиера. Регент Креслин. Регент Мегера, — каждый из соправителей удостаивается легкого кивка.

— Не было ли у вас затруднений с магами? — интересуется Креслин.

— Нет, — с усмешкой отвечает женщина, — может быть, потому, что мы убедили капитана идти под нашим флагом, — она указывает на среднюю мачту. — Правда, одна военная шхуна следовала за нами, но отстала на полпути к заливу.

Приметив на фоне лазоревого неба скрещенные черно-серебряные молнии, Креслин улыбается ей в ответ:

— У тебя, кажется, полный отряд?

— Два с половиной взвода, но по большей части новобранцы.

— Вы, наверное, привезли кое-какие припасы. Можно приниматься за разгрузку?

— Тут не помешали бы лошади и телеги. Целительница… Она… проявила незаурядную настойчивость. Мы привезли полевые пайки из расчета на три месяца, лекарства, семена и старое, но вполне годное к употреблению оружие, которого хватит еще на два взвода.

Креслин не открывает рта, но Мегера улавливает его изумление.

— И это не все. В Сутии целительница закупила множество инструментов для обработки дерева и камня, а передний трюм наполовину забит строительной древесиной. Вроде бы такой, какая не годится для нашего холодного климата. Во всяком случае, маршал объяснила отправку ее сюда именно так.

— Вот где настоящее волшебство! — со смехом восклицает Креслин.

Шиера смеется вместе с ним. Спустя мгновение она поворачивается к кораблю:

— Начать разгрузку!

Креслин обводит взглядом выстроившихся на палубе в полном боевом облачении стражей, примечает кучку — не более дюжины — детей и консортов. А вот и фигура в зеленом — он ожидал, что увидит ее. Клеррис уже на палубе и обнимает Лидию, и у Креслина начинает щипать глаза. Он снова переводит взгляд на Шиеру. Со спины капитан стражей определенно кого-то ему напоминает…

— Это не просто политика, — замечает Мегера, придвинувшись ближе к его плечу. — Кажется, маршал нашла единственный способ сказать тебе о своей любви.

Креслин не отвечает, потому что сказать ему нечего. Он смотрит, как Клеррис и Лидия отстраняются друг от друга, улыбаясь совершенно одинаковыми улыбками. Они не держатся за руки, но близость между ними и без того очевидна.

Открывается люк носового трюма, и два матроса закрепляют над ним ручную лебедку.

— Мегера, ты не хотела бы составить компанию капитану стражей Шиере? — спрашивает Креслин. В действительности это не вопрос, поскольку у него нет сомнений: иметь дело с воительницами из Западного Оплота лучше не ему, а именно ей.

— Да, конечно, ведь капитан, надо думать, предпочитает не… Хотя, — тут ее лицо озаряет на редкость ясная улыбка, — пожалуй, мы оба можем вызывать у нее некоторое беспокойство.

Креслин тоже искренне улыбается, что в последние дни случалось нечасто.

— Мы могли бы… Впрочем, тогда мне пришлось бы объяснять, как обычный мужчина ухитрился сбежать из Западного Оплота, а тебе, наверное, пришлось бы что-нибудь поджарить в знак серьезности своих намерений.

— Решено, беру стражей на себя, — холодно произносит Мегера, оставив Креслина недоумевать: чем он прогневил ее на сей раз?