Книга Инженер магии, страница 147 – Лиланд Экстон Модезитт

— Рад тебя видеть! — говорит Доррин брату. — Не ждал, что ты завернешь ко мне так скоро.

— Ветра над заливом такие, что лучше переждать. Лова все равно нет. Все-таки здорово, что на юге острова появился порт! Правда, зайти в вашу гавань под парусом не так-то просто.

— Боюсь, у меня нет ничего выпить. Только вода и холодный чай.

— Вода — это как раз то, что мне надо.

Мерга, словно угадав его желание, выносит на подносе два стакана воды.

— Давай присядем, — предлагает Доррин и ведет брата к лавке.

Он до сих пор не оставил надежды разжиться стульями, но почти все средства уходят на доводку двигателя. Хорошо еще, что удалось выкроить время для водопровода.

— Не могу привыкнуть к тому, как здорово ты изменился, — говорит коренастый, загорелый малый с растрепанными волосами.

— Ты тоже, — отзывается Доррин. Одежда Кила выцвела от непогоды, кожа выдублена морскими ветрами. — Трудно пришлось?

— Добиться того, чтобы они разрешили мне стать моряком? Нет... особенно после твоих писем.

— Я надеялся... хотя никогда не был мастаком по части убедительных речей. Не то что Брид.

— Что с ним случилось?

— Он отличился в боях и стал маршалом Спидлара. А потом погиб, защищая от Белых город Клет.

— Это когда ты был ранен и лишился зрения?

Доррин кивает.

— А как Кадара?

— Еще в самом начале сражения она получила несколько тяжелых ранений и была на волосок от гибели. Лидрал вывезла оттуда нас обоих. Подробностей я не помню.

Кил еле заметно улыбается:

— Я спрашивал не о том, как она была ранена. Просто когда-то ты...

— Было дело, — усмехается Доррин. — Думал, что влюблен в нее, но потом встретил Лидрал и понял, в чем разница. А Кадара с первой встречи влюбилась в Брида. Все это время она оставалась для меня не возлюбленной, а сестрой. Ей все кажется, что я мог спасти Брида, и она продолжает на меня сердиться, но это пройдет. Надеюсь стать для ее ребенка добрым дядюшкой, — он встает со скамьи и, помолчав, говорит: — Брат, мне потребуется твоя помощь.

— С отцом?

— Нет, отец не станет слушать ни меня, ни тебя. Да оно и ладно, пусть бы прислушивался к здравому смыслу, — отзывается юноша, шагая по направлению к уже подведенному под высокую крышу зданию.

Кил с озадаченным видом следует за ним.

Остановившись у рабочего стола, юноша поднимает черную модель нового корабля:

— Что скажешь?

— Осадка очень глубокая, а надводная часть низковата.

— Правильно. Только таким и может быть судно с обшивкой из черного железа. А что скажешь об этом? Вещь тоже важная.

Открыв длинный черный ящик, Доррин демонстрирует металлическую трубку с ручкой и упором для плеча.

— Что это вообще такое? — недоумевает Кил.

— Пускатель для ракеты. Вот такой... — Доррин вручает брату заостренный цилиндр. — Внутри этой штуковины взрывчатый порошок.

— А Белые не подожгут его на расстоянии?

— Разве что самые могущественные из них. Корпус сработан из тонкой черной стали. На, возьми.

Подержав ракету в руке, Кил осторожно кладет ее на стол и спрашивает:

— Так чем я могу тебе помочь?

— Я хочу, чтобы ты рассказал об этом матушке. И объяснил ей, что у меня нет желания снова отправляться в изгнание.

— Но тебя никто и не отправляет.

Глаза Доррина темнеют, уподобляясь стали.

— Я хочу спасти Отшельничий, — произносит он. — Сделать это сейчас можно лишь с помощью моих кораблей. Оран вбил себе в голову, что для острова лучше оставить все как есть. Он будет пытаться убедить в своей правоте Эллну и Видельта, а я не могу одновременно строить корабль и доказывать, что не являюсь поборником хаоса. Нельзя быть механиком и политиком одновременно.

Он старается не обращать внимания на укол головной боли, напомнивший, что его обращение к брату и есть своего рода попытка заняться политикой.

— По-моему, ты как раз этим и занимаешься, — смеется Кил.

— Наверное, ты прав. Но что мне еще остается?

— Не стоит толковать с ними об оружии. Они и так знают, что ты способен создать нечто ужасное. Лучше я попробую объяснить им, что ты беспокоишься о судьбах своих людей, а позиция отца делает их положение неопределенным. У тебя ведь тут уже человек тридцать, и народ будет сюда стекаться. Тьма, да я и сам не прочь здесь поселиться.

— Честно говоря, я не считал, сколько людей к нам прибилось, хотя мы рады каждому. Не говоря уж о тебе, хотя рынок для сбыта улова у нас пока маловат.

— Будет больше, — смеется Кил. — Тебе не нужна сила. Если тебе что и требуется, так это время.

Доррин, которому слишком часто приходилось прибегать к силе, не может не признать правоту брата. Вопрос, однако, в том, дадут ли ему Белые и Совет это самое время?

— Ты прав. Но мне все равно тревожно.

— Пустить в ход силу никогда не поздно, — замечает Кил. — Но зачастую можно обойтись и словами. На матушку, например, твои письма очень даже подействовали.

— Положусь в этом на тебя, — говорит Доррин. — Хочешь взглянуть на эскиз моего нового корабля?

— Я шел сюда мимо стапеля и видел строящийся корпус. Все как на модели: низкая осадка, длинный киль и прочее.

— Я покажу тебе чертеж. Подожди здесь.

Нырнув в дом, в скудно обставленную комнату, которую он делит с Лидрал, юноша торопливо выхватывает из-под железной чушки большой лист.

— Вот, смотри, — он расстилает перед братом чертеж.

— Очень глубокая осадка, — повторяет Кил. — Мачт нет вовсе, а борта над самой водой.

— Это военный корабль. Боевой.

— Выглядит зловеще. Название уже есть?

— Пока нет. Нужно что-то черное, только вот что?

— Название должно быть подходящим случаю. Скажем, «Черный Кузнец» или «Черный Боец».

— Это ведь и не кузнец, да и не боец.

— Значит, «Черный Молот».

Доррин поджимает губы.

— Это, пожалуй, лучше всего, что приходило мне в голову. Ладно, там посмотрим, — он скатывает лист и добавляет: — Ты ведь мне рыбу присылал, а я так и не поблагодарил тебя ни за это... ни за то, что ты был здесь одним из немногих, кто пытался меня понять.

— Ты же всегда помогал мне, — отзывается Кил. — А я бы и рад ответить тем же, да никогда не мог ничего для тебя сделать. А теперь вот могу, — он встает и, глядя на пенящиеся за горловиной гавани белые барашки, добавляет: — Похоже, ветер налаживается. Нельзя его упускать, команда мне не простит. Наведаюсь, когда смогу.