Книга Инженер магии, страница 160 – Лиланд Экстон Модезитт

На фоне темной воды залива яркими пятнами выделяются невероятной белизны паруса.

Отдав поводья одному из Тиреловых молодцов и оглянувшись — Лидрал наверняка смотрит ему вслед — он с посохом в руках взбегает по сходням.

— Сколько их?

— Более двух десятков, — отвечает Кил. Молодой моряк приказывает убрать сходни и отдать швартовы. — Так говорит Селвара, однако сам он считает, что точное число назвать невозможно. На борту примерно половины судов находятся маги, а они умеют маскировать корабли. Обычным зрением видно только семь или восемь, но кильватерных струй гораздо больше.

Доррин спешит к машинному отделению, где застает возле топки Тирела и Стила.

— Ступай на мостик, — говорит Доррин Тирелу, — пары ты развел, а дальше здесь обойдутся и без тебя.

Капитан поднимается на палубу, а Кил спускается вниз, к брату.

— Пара достаточно, — повторяет Доррин, глядя на стрелку указателя давления. — Стил, дождись, когда стрелка дойдет вот досюда, и поддерживай давление на этом уровне.

— Да, мастер Доррин. Мастер Тирел и мастер Яррл мне все объяснили и показали. А на последнем испытании я работал у машины сам.

— Что ты собираешься делать? — спрашивает брата Кил.

— Хотелось бы убедить их вернуться домой и оставить Отшельничий в покое.

Кил переводит взгляд с Доррина на Стила, потом опять на Доррина.

— Ты что, серьезно?

— Вполне. Я не Креслин. И в этом не было бы толку.

Кил и Стил непонимающе переглядываются.

— В чем — «в этом»?

— В полном уничтожении их флота. Да и ракет для этого у нас маловато.

Отвернувшись от собеседников, Доррин открывает клапан и подает пар в цилиндры. Запустив машину вхолостую и убедившись, что она работает без перебоев, он подсоединяет вал и, когда винт начинает вращаться, добавляет в топку пару лопат угля. Потом закрывает заслонку и вручает лопату Стилу.

— Следи за давлением. Будет падать — поддай жару.

— Да, мастер Доррин.

Оба брата поднимаются на палубу и спешат к рулевой рубке. Тирел уже успел направить «Молот» к выходу из гавани. Некоторое время судно скользит мимо удлиненных стараниями Рейсы волнорезов. Потом качка усиливается, извещая о том, что корабль вышел в открытое море.

— Куда? — спрашивает Тирел.

— Держи курс прямо на их флагман.

— А который из них флагман?

— Прости. Видишь шхуну под голубым флагом, там еще мерцающее свечение? Давай туда.

— Никак не могу привыкнуть, — бормочет капитан, поворачивая штурвал. — Ветер не ветер, а ты знай себе плывешь, куда хочешь.

Белые корабли, подобно огромным бабочкам, движутся по ветру, тогда как «Молот» черной стрелой гармонии устремляется им навстречу.

Неожиданно шхуна, шедшая с подветренной стороны от флагмана, закладывает лево руля. Маг на борту определенно ощутил черноту «Молота».

— Сбавь ходу! — командует Доррин. — Приноровись к его скорости.

«Белый Змей» — так называется флагман — меняет галс. Доррин, ухмыльнувшись, кивает, и «Молот», легко повернув, следует за шхуной. Ухватившись при повороте за поручни, Доррин подает знак Килу.

— Выпусти первую ракету. Целься в бушприт.

— Есть выпустить ракету! — бодро отзывается Кил, спеша в боевую рубку, где установлена черная труба пускателя.

Вспышка и взрыв происходят почти одновременно. Нос «Змея» поворачивает влево. Сбитый выстрелом бушприт повисает на передней секции кливера. Шхуна теряет ход и маневренность.

— Обходим его! — командует Доррин, утирая лоб, и надеясь, что ему не придется никого убивать.

Огненная стрела со свистом пролетает мимо рулевой рубки. За ней следует вторая, а третья ударяет в обшивку из черного железа, рассыпавшись пламенными брызгами.

Тирел морщится.

«Змей» тем временем пытается восстановить управляемость. Матросы на носу обрубают снасти, чтобы сбросить в воду ставший помехой бушприт.

— Кил, сможешь другой ракетой сбить им руль?

— Попробую, — отзывается брат и оборачивается к наводчикам. — Целься под корму, ниже ютового иллюминатора. Огонь!

На сей раз приходится пустить три ракеты. Но после третьей штурвал «Змея» начинает проворачиваться и шхуна заваливается на левый борт.

«Молот» продолжает кружить возле обездвиженного противника, однако «Змей» все еще отстреливается. Да и другие корабли Белых приближаются на дистанцию, позволяющую запускать огненные стрелы.

— Стил велел передать, что кожух вала сильно нагрелся! — докладывает, сунувшись в рулевую рубку, запыхавшийся матрос.

— Говорил я тебе, что с этими подшипниками мы еще наплачемся! — ворчит, не отрываясь от штурвала, Тирел.

Спорить некогда да и ни к чему: подшипники работают лучше чего-либо другого, но они пока несовершенны.

— Что, сильный перегрев?

— Стил говорит, что лучше бы остановить вал и сменить смазку.

— Рейса, — приказывает Доррин, — бойцов на палубу! Тирел, идем на сближение. К его правому борту.

— Да они же тебя поджарят! — восклицает Кил.

— А щиты зачем? Для того и нужны, чтобы не поджарили! Как сойдемся, выпусти по ним несколько ракет.

— Угол паршивый. Мы сможем попасть лишь в пару мест.

— Больше и не надо. Проделай им несколько дырок в корпусе, лучше у ватерлинии.

Схватив посох, Доррин кивает стоящей на палубе под рубкой Рейсе. За ее спиной видны двое мужчин и женщина с черными клинками и щитами.

— Крючья!

С палубы «Молота» летят абордажные крючья. Первые два броска неудачны, крючья, отскочив от борта, падают в воду, но третий зацепляется на борт. Стальную цепь, на которой он укреплен, не пережечь и не перерубить, так что оба корабля теперь сцеплены намертво.

— Тирел, позаботься о вале, а мы займемся магией. Стрелки!

В трех местах рубки железная обшивка сдвигается на поллоктя в сторону, открывая бойницы. За каждой стоит стрелок с колчаном из черного железа, полным лоркеновых стрел.

— На абордаж!

И вот уже воины, размахивая мечами, перепрыгивают на палубу «Змея». Свистят стрелы. Выпущенные в них огненные шары разбрызгиваются, ударившись о черные щиты.

— Стрелки! Полуют!

Черные стрелы летят в сторону кормы, и обстрел оттуда прекращается. На вражью палубу перескакивают Рейса, Петра и еще двое бойцов. Доррин тоже прыгает на белые доски, и как только успевает восстановить равновесие, двое своих прикрывают его сомкнутыми черными щитами.

Чтобы определить место концентрации хаоса, особо утруждаться не приходится: посох безошибочно указывает в сторону полуюта.