Онлайн книга «Расписной»
|
– Эту проблему можно решить только одним путем… Серж сделал паузу, доедая утку. И давая возможность собеседнику задать вопрос. Но утка кончилась, а вопроса не последовало. – …Сменив людоеда на нормального человека. Дружески настроенного к нашей стране. – И к «Консорциуму», – уточнил Волк. – Совершенно верно. И к «Консорциуму». Сейчас ведется подбор специалистов. На эту работу выделено три миллиона долларов. – Сколько?! – Три миллиона. А ведь когда-то мы уже сделали это. Причем совершенно бесплатно. А тот, кто сделал что-то однажды, может сделать это и второй раз. Что скажешь? «Не соглашайся! – быстро сказал кот. – На фиг нам эти башли? А шкуру точно попортить могут!» Владимир тщательно промокнул губы тонкой полотняной салфеткой. – А ты участвуешь? Серж отвел глаза. – Только в координации и общем руководстве. У меня обеспечивающие функции. – Я так и думал. – Почему? Почему ты так и думал? – Потому, что ты уже привык комфортно жить, вкусно есть, в общем, наслаждаться жизнью. После этого трудно идти под пули. Волк ожидал, что Серж разозлится, но тот только усмехнулся: – Пожалуй, ты прав. Но я уже устроен в этой жизни. А ты еще нет. И эта операция – ключ к такому же положению, как у меня. Ты будешь работать на «Консорциум» и иметь все, что пожелаешь. Впрочем, твоя доля позволит тебе и не работать. Хотя, на мой взгляд, без работы человек закисает. Так что ты скажешь? Серж смотрел внимательно, словно хотел проникнуть сквозь татуированную кожу и заглянуть Волку в душу. Пауза затягивалась. – Я подумаю, – наконец сказал Волк. Серж перевел дух. Похоже, он боялся услышать отказ. – Конечно. Это вполне естественно. Что ты скажешь насчет зеленого чая? – На это я без раздумья скажу «да», – усмехнулся Волк. * * * – Баба как баба, – сказал Потапыч, рассматривая фотографии. Крупный план: Софья улыбается, жемчужные зубки гармонируют с жемчужным ожерельем. Софья в купальнике на морском берегу, маленькие ступни омывает прозрачная волна. Софья верхом на вороном жеребце, рука сжимает повод, можно заметить, что маникюр выглядит безукоризненно. Потапыч этих нюансов, конечно же, не ухватывал. – И чего ее колоть, не пойму… – Так надо! – А-а-а… Небось это чья-то связь и на нее замыкается твоя легенда… – Точно. – Тогда другое дело! Как ее рисовать? – В полный рост. И чтоб лицо было хорошо видно. Чтоб узнавалось. – Да что я тебе, Айвазовский? – буркнул Потапыч. – И куда ее колоть? У тебя уже живого места нет. Может, на животе, под трусами? «Вот точно, – захихикал черт. – Там ей самое место. Чтоб недалеко тянуться». – Нет. Вот здесь, на левом боку, у сердца. – Так ведь видно плохо будет! – Колыцик наложил на фотографию кальку и сосредоточенно начал копировать. – Ничего. Кому надо, увидит. А говорить она научится? – Чего?! Это как так – говорить?! – вскинулся Потапыч. «Да научится, научится, – захихикал черт. – Всему научится. Я тут с ней рядом буду, я ее всему обучу». Волк шлепнул себя по предплечью так, что покраснела кожа. «А я при чем!» – возмущенно закричала русалка. – Тихо сидите, а то кишки вырву, – злобно сказал Волк. – Я за базар отвечаю! «И правда, не заводите хозяина, хуже будет», – опасливо сказал кот. – Да это ты кому?! – Старик снова оторвался от своего занятия. – Зверинцу своему. Черту, русалке. Болтают всякую херню! Потапыч покачал головой: – Ой, смотри, Петро! От такой работы крыша запросто может съехать. Отдохнуть бы тебе надо. На море съездить, на песочке поваляться. «Дед по делу базарит, – обрадовался кот. – Лучше на море, чем под пули. А зачем ты эту кралю рисуешь?» Волк не успел ему ответить. – Ну, Петро, ляжь на бок и затихни, – Потапыч приготовил свою механическую бритву. – Начинаю… Б-ж-ж-ж-ж… Б-ж-ж-ж… Б-ж-ж-ж-ж-ж… Бритва переделана в татуировочную машинку: дергающийся шток приводит в движение три связанные между собой иглы с пропитанным тушью ватным фитильком посередине, они прокалывают кожу, впрыскивают в ранку очередную каплю красителя и строчат дальше по шаблону. Б-ж-ж-ж-ж… Б-ж-ж-ж-ж… Б-ж-ж… Иглы строчат по живому телу, и Волк приготовился к боли, но ее не было – только легкое щекотание, и все… Совсем не так, как в прошлый раз! – Терпи, Петро, терпи, теперь немного… – привычно бубнит Потапыч. Б-ж-ж-ж-ж… Б-ж-ж-ж-ж-ж… – Гляди, как легко идет, – удивляется колыцик. – Как строчка по сапогу. Я ведь когда-то сапоги тачал. Ну, учеником был у сапожника… Б-ж-ж-ж-ж… Б-ж-ж-ж… Б-ж-ж-ж… Идея пришла в голову Волку тогда, когда он понял, что татуированные картинки составляют его единственную постоянную компанию и являются его основными друзьями на всю жизнь. Но он дружить с ними не хотел. И решил связать жизнь с Софьей. Хотя бы на своей коже. Б-ж-ж-ж-ж… Б-ж-ж-ж… Б-ж-ж-ж… – Ну, вот и все. В этот раз быстро. И как ловко вышло! Ты гля, у тебя так кожа задубела, что даже красной не стала… Ни кровинки, ни слезинки, ни воспаления… – Да и не больно совсем, – удивился Волк. – В зеркало глянуть можно? – А то! Гляди, конечно. Это ты так тушью пропитался, что тебе все нипочем… Волк подошел к старинному трюмо, глянул в мутноватое стекло. Да, теперь у него на левом боку, у сердца, жила Софья. Настоящая Софья – и лицо, и фигура… Точь-в-точь, как на фотографии. «Хорошая бабенка, сдобная, – прокомментировал черт. – Как раз по мне». – Лезвие есть? – спросил Волк. Потапыч стоял сзади, ожидая одобрения. – Бритовка-то? Конечно… Кольщик протянул сточенный «Спутник». Волк прошел в облупленную ванную. «Ну что, краля, стебаться будем? – не унимался черт. – Сегодня я тебя точно…» Волк полоснул бритвой сверху вниз, распоров черта пополам. Из раны хлынула черная чертячья кровь. Потом пошла красная. Он зажал рану платком. – Потапыч, йод есть? И бинт? «Ну, что я вам говорил!» – мяукнул кот. «Только меня не трогай, я молчала», – жалобно пропищала русалка. – Чего с тобой такое? – спросил Потапыч. – Да вот, порезался. |