Книга Расписной, страница 62 – Данил Корецкий

– Докладывать коротко и четко, военные называют звание и фамилию, гражданские – фамилию, имя и отчество. «Лейтенант Иванов», или «Иванов Иван Иванович». Больше ничего не говорить. Останавливаться за полтора метра до Генерального секретаря, на ковре есть тонкая линия. Ближе не подходить.

В зале царила тишина. Каждый слушал очень внимательно и боялся что-нибудь перепутать. Пожилой штатский с седой бородкой и в очках стал даже лихорадочно черкать в блокноте.

– На Генерального секретаря не дышать, ни с какими вопросами к нему не обращаться. Улыбайтесь. После вручеция награды военные говорят: «Служу Советскому Союзу!» Гражданские говорят: «Спасибо, товарищ Генеральный секретарь!» Рукопожатие контролировать: не затягивать, сильно не давить. Сейчас все вымоют и продезинфицируют руки. если руки потеют, выходя на сцену, вытрите ладонь платком. У кого парадные перчатки – не снимайте: гигиена важнее этикета. Но руки вымойте все равно.

Чиновник доброжелательно улыбнулся:

– У фуршетного стола не толпиться, друг друга не отталкивать. Надеюсь, вы не голодны. Помните, это не торжественный обед, а просто способ неформального общения. Можете съесть несколько бутербродов. Спиртным не увлекайтесь. Продолжительность неофициальной части полтора-два часа. Особо задерживаться не стоит. Вопросы есть?

– Есть, – седобородый очкарик, который черкал в блокноте, встал. Лицо его выражало преданность и послушание. – Может быть, лучше вообще не употреблять спиртного? Ведь партия борется с пьянством!

Павловский переглянулся со свитой и развел руками:

– Уверяю, что принуждать вас никто не будет. Еще вопросы?

Вольфу хотелось спросить, куда увели подводников.

«Боже упаси! – остерег кот. – Сиди и рта не открывай!»

Больше вопросов не оказалось.

Павловский поднял над столом большое шило с расплющенным острием.

– Сейчас вам раздадут такие инструменты, проделайте дырочки в кителях и пиджаках. Потом прошу пройти в туалетную комнату, привести в порядок обувь, вымыть и протереть спиртом руки. После этого вас отведут в зал награждений, – закончил инструктаж Павловский.

Через двадцать минут награжденные, вытянув перед собой пахнущие спиртом руки, вышли из туалета. Народу в вестибюле заметно прибавилось. Значительного вида муж чины и ухоженные женщины сдавали в гардероб шубы и Дубленки, поправляли прически перед большими зеркалами. Витал аромат духов. Все как в театре. Только тише: ни смеха, Сдающегося под высокими сводами, ни улыбок, ни свободной раскованности. Торжественно-приподнятую атмосферу сковывали строгие правила, хорошо известные приглашенным. Да у распахнутых дверей в главный зал дворца не было билетеров.

Сергей Иванович стоял, как часовой, вглядываясь в каждого и сверяясь со своим списком.

– Проходите, товарищи, проходите в зал, занимайте первый ряд справа от прохода. Именно правый, левая сторона для награжденных генералов.

Когда Вольф, разглаживая перчатки, поравнялся с чиновником, тот взял его под локоть.

– А вам, Владимир Григорьевич, надо пройти в другое место. Попрошу в эту дверь.

– Но у меня не вылазят волосы! И нет лучевой болезни! И вообще я здоров! – Он резко вырвал руку. – Или вы насчет татуировок? Уже донесли?

– Успокойтесь, – удивленно поднял брови Сергей Иванович. – При чем здесь ваши волосы, какие татуировки? Вы проходите по секретному Указу, поэтому награждаетесь отдельно. Так положено. Потом вы можете присоединиться к остальным, фуршет будет общим. Пожалуйста, в этот коридор.

– А куда делись… подводники?

– Какие подводники? А-а-а… Их наградят отдельно и очень торжественно. Но вручать им награды будет не товарищ Грибачев. С учетом вероятности риска… Они тоже придут на общий фуршет. Это ваши знакомые?

–Нет.

– Странно, – пробурчал Сергей Иванович. – Тогда какая вам разница?

Они снова шли вдоль ряда дверей по длинному пустынному коридору, и мягкая дорожка пружинила под подошвами. Наконец коридор расширился. В круглой рекреации стояли кожаные диваны и журнальный столик, высокую двустворчатую дверь заслонял собой человек в черном костюме с наушником в ухе. В его позе явно чувствовалась военная выправка. Сопровождающий остановился.

– Вот мы и пришли. Не забывайте инструктаж!

– Это Волков? – спросил человек, заглянув в блокнот.

– Да, – кивнул Сергей Иванович. – А мой опоздавший не появлялся?

– Появлялся, – на каменном лице проступило подобие улыбки. – С генералом приехал.

Человек в черном костюме посторонился, открывая дорогу.

Небольшой, ярко освещенный зал был почти пуст. Внушительные фигуры охранников по углам казались монументальными скульптурами. Никакой сцены тут не было – в торце стояла трибуна, длинный полированный стол, за ним угадывалась неплотно прикрытая потайная дверь. На первом ряду кресел сидели несколько генералов и старших офицеров. «До десяти», – конкретизировал Вольф. В специальной разведке так обозначали количество подлежащих уничтожению целей. Но сейчас этот термин не годился. «Четыре генерала, четыре полковника, один лейтенант», – поправился он.

На вошедшего лейтенанта никто не обратил внимания, даже головы не повернули. Он сел с краешку и устремил взгляд на замаскированную дверь. Именно оттуда должен появиться Грибачев и именно туда напряженно смотрели все остальные. Но ничего не происходило. Пять минут, десять, пятнадцать… Вольф понял, что Генеральный секретарь начал с награждения по открытому списку.

Никто не шевелился и не разговаривал. Генералы и полковники, положив руки на колени, сидели, как прилежные первоклассники. Прошло полчаса, наконец потайная дверь открылась. Начальник охраны генерал Никитский, как и положено, вошел первым, затем появился Грибачев, за ним председатель КГБ Рябинченко и министр обороны Бахрушин. Замыкали процессию начальник штаба Рыбаков, начальник Главного разведывательного управления Латынин и еще несколько генералов.

Награждаемые вскочили и замерли по стойке «смирно». Что-то сразу изменилось. Присутствие облеченных высшей властью людей, которых большинство присутствующих видели только по телевизору да на газетных фотографиях, делало происходящее нереальным, как сон. Мгновенно возникла торжественная и строгая атмосфера, казалось, даже лампочки стали светить ярче. Зал уже не производил впечатления пустого, возможно, оттого, что внимание присутствующих сосредоточилось на блеске маршальских и генеральских звезд.

Появилась остальная свита: заведующий протоколом, начальник наградного отдела, секретари, референты. Вошедшие привычно заняли места по протокольному расписанию, Генеральный секретарь оказался в центре, Рябинченко и Вахрушев по сторонам от него, остальной генералитет выстроился чуть сзади. Секретари и референты приступили к работе: один разложил на столе списки, другой, сверяясь с ними, сортировал маленькие квадратные коробочки, третий раскрывал коробочки и доставал ордена, четвертый дублировал проверку по списку. Грибачев улыбался.