Онлайн книга «Атомный поезд»
Не зная тонкостей, Столяров тем не менее прекрасно знал местонахождение «Богатяновского» и нашёл его, ни разу не спросив дорогу. Это была несомненная заслуга натаскивавшего его эксперта, который сорок лет прожил в Тиходонске, а потом эмигрировал в США и поселился на Брайтон-Бич. Его использовали «втёмную»: он думал, что помогает писателю, готовящему с выездом на место книгу о казачьих краях. Столяров сел у окна. По реке неторопливо плыли баржи и пассажирские теплоходы. Но он любовался стройными ножками официантки в форменном тёмно-синем костюме. В жизни его всегда интересовали только две вещи: красивые женщины и оружие. Причём он не мог наверняка сказать — что интересовало его больше. Наверное, всё зависело от конкретного момента. — Нефильтрованный «Пауланер» — большую кружку, картошечку, рыбчик и… пожалуй, хороший кусок свинины, — он обворожительно улыбнулся, рассматривая миловидное лицо девушки с тёмно-каштановыми, стриженными под каре волосами. Та улыбнулась в ответ. — Сейчас всё будет. Водочки не желаете? — Да, пожалуй. Сто граммов. «Кристалловскую», пожалуйста. Мачо был доволен собой. Он не только правильно говорил, но и умело применял местные термины. Рыба называется «рыбец», однако коренные тиходонцы используют ласковое «рыбчик». И обозначение сорта водки повышает достоверность поведения. Он не выделялся из толпы, а следовательно, оставался невидимым для контрразведки. Когда он заканчивал обед, в ресторан зашёл узкоплечий приземистый мужчина лет сорока. В руке у него был чёрный «дипломат». Мачо привычно «срисовал» облик связника. Ему с равной долей вероятности можно было дать как тридцать, так и сорок лет. На самом деле Мусе Хархоеву было двадцать восемь. Крючковатый нос, поджатые губы, смуглый цвет лица и жгуче-чёрные волосы. Лицо хотя и выбрито, но уже снова покрыто прорастающей щетиной. «Когда кавказец добривает правую щеку, левая успевает зарасти, поэтому они ходят небритыми», — вспомнил он фразу другого эксперта, специалиста по Кавказу, и принялся поглаживать себя по голове, поправляя причёску. Это был условный сигнал, «маяк». Связник молча повернулся и вышел. Мачо не торопясь допил кофе и расплатился. Потом, так же неторопливо, вышел на набережную. Черноволосый мужчина сидел метрах в ста на чугунном кнехте, держа «дипломат» на коленях. Это было неправильно. Ему следовало пройтись взад-вперёд, проверяя, нет ли «хвоста». — Привет от Салима, — негромко сказал Мачо, подойдя вплотную. Не проявляя никаких эмоций, тот кивнул и, оглянувшись, открыл «дипломат». Там лежали два пистолета — «ПМ» и «ТТ», граната и две пачки денег. Универсальный набор. Самое необходимое, по мнению кавказских друзей Салима. — Спасибо, — кивнул Мачо. — Мне ничего этого не надо. По крайней мере, пока. Так же безразлично черноволосый закрыл чемоданчик. По его поведению можно было понять, что это не рядовой курьер, но и не большой начальник. Скорей командир среднего звена. На Мачо ему наплевать, он даже не знает, кто это такой. Но команда оказывать содействие пришла с высшего уровня, и он вынужден ей подчиняться. — Мне нужна машина с подлинными документами. Не привлекающая внимания, но хорошая, — сказал Мачо. Связник кивнул. Он всё время смотрел в сторону, как будто не хотел встречаться с ним глазами. — Мобильный телефон, приобретённый без привязки к конкретным людям и оплаченный на месяц вперёд. Снова кивок. «Ты что, немой?» — хотел спросить Мачо, но вовремя сдержался. Он вспомнил слова второго эксперта: «С ними надо быть очень сдержанными. Если ему покажется, что вы его обидели, он забудет про общие дела и при первом удобном случае всадит вам нож в спину. Конечно, если вы не взяли его на крючок личной заинтересованности. Или личного страха». — И ещё мне нужно знать, кто обладает реальными возможностями в Кротове. Бизнес, криминал, власть — мне всё равно. Мне нужно познакомиться с этим человеком. Это самое главное. Некоторое время черноволосый сидел неподвижно. Наконец кивнул в четвёртый раз. * * * Совещание в Кремле аукнулось в Кротове правительственной шифротелеграммой. Булатов ознакомился с ней, почесал затылок и вызвал своего заместителя по БЖРК майора Маслова, начальника второго экипажа БЖРК полковника Бодрова и начальника отдела контрразведки подполковника Кравинского. Первый экипаж находился в рейсе, и от него присутствовать на совещании никто не мог. — Ознакомьтесь! — он положил перед офицерами телеграмму и дождался, пока каждый из них её прочтёт. — Да, дела… — сказал Маслов. — У нас допустимое отклонение: плюс-минус восемьсот метров. Как её загнать в этот кратер? — Кому поручим? — не тратя время на ненужные эмоции, перешёл к сути Кравинский. — Первый экипаж более подготовлен, — сказал Бодров, пряча глаза. — Лучше несколько минут позора, чем провал учебно-боевого пуска. — С этим я согласен, — Маслов всё ещё держал телеграмму в руках. — Конечно, если в край попадёт, то соскользнёт вниз, а если нет… — Ваше мнение, Николай Тимофеевич? — полковник Булатов перевёл требовательный взгляд на начальника отдела КР. — Первый экипаж предпочтительней, — кивнул тот. Булатов повернулся к командиру второго экипажа: — Спасибо, вы свободны! — Есть! — Бодров радостно вскочил и выбежал из кабинета, как будто опасался, что командир части передумает. — Значит, первый экипаж, — задумчиво проговорил Булатов и достал толстую папку. — Командир пуска полковник Белов… — У меня есть сомнения, — проговорил Маслов. — Белов не потянет, — одновременно с ним сказал Кравинский. Булатов перебирал листки в папке. — Результативность Белова в виртуальных пусках в полтора раза ниже результативности Кудасова. Но Кудасов всего лишь стажёр. Маслов и Кравинский молчали. Не им принимать решение, не им за него отвечать. Это компетенция Булатова. Вот пусть и думает, пусть решает. — Что скажете, майор Маслов? — командир части посмотрел на майора тяжёлым, давящим взглядом. — Кудасов отобран вами. Что скажете? — Совершенно правильно, товарищ полковник. Кудасов рекомендован руководством Красноярского полка МБР, он прошёл все виды тестирования, его личное дело безупречно. — Не перекладывайте решение на чужие плечи! Ваше собственное мнение? Майор помолчал. Но бесконечно молчать в такой ситуации было нельзя. — Если бы решение принимал я, то поставил бы на старт Кудасова. Сравнение его показателей с показателями Белова говорит само за себя. — А вы, Николай Тимофеевич, что скажете? Тот задумчиво постукивал карандашом по столу. — У отдела КР претензий к Кудасову нет. А к Белову есть. Объективно Кудасов сильнее Белова. Хотя и стажёр. Если пуск пройдёт удачно, можно ускорить решение вопроса о его назначении начальником смены. |