Книга Не мир принес, страница 60 – Юрий Манов

Бар был почти заполнен, и свободных столиков не было, Васинцов огляделся и заметил, что под пальмой, за столиком в самом углу сидит всего один посетитель, увлеченно читающий какой-то журнал. Васинцов высыпал мелочь в медную тарелку перед кассой, прихватил кружку и решительно направился к пальме.

— Не помешаю?

— Нет, что вы, специально для вас местечко берег.

Васинцов удивленно глянул на человека и узнал… доктора Танюкова. Тот доброжелательно улыбнулся, поменял очки с толстыми стеклами на другие, со стеклами потоньше, и указал рукой на стул с гнутой спинкой напротив себя.

— Что же вы стоите, садитесь, Геннадий Николаевич. И не пейте, пожалуйста, этой бурды из скверного ячменя, вот ваш любимый «Гиннесс». Не сомневайтесь, самое что ни на есть настоящее.

Действительно, около настольной лампы в виде грибка стояла упаковка из шести небольших бутылочек темного стекла.

— Благодарю вас, но предпочитаю отечественное, хочу, знаете ли, поддержать местного производителя, — сказал Васинцов, отхлебывая из кружки. Тут же он сморщился, пиво и впрямь оказалось на редкость говенным.

— Гордость — отнюдь не худшее ваше качество, господин майор, — так же улыбаясь, сказал Танюков. — Но не обижайте старика, я же специально для вас «Гиннесс» заказал.

— С какой стати?

— А вы мне нравитесь, тем более вы оказали нам огромную услугу. Не удивляйтесь, так оно и есть. — Танюков щелкнул пальцами, длинноногая девушка в коротеньком кружевном передничке положила перед Васинцовым круглую картонку, аккуратно установила на нее длинный бокал, ловко щелкнув открывалкой, сковырнула с «Гиннесса» пробку. Темная жидкость, булькая, наполнила емкость. Через минуту на столе появилось блюдо с раками, крупными креветками и еще какими-то морепродуктами.

— Значит, будем сидеть, пить пиво и мирно беседовать?

— Почему бы и нет?

— Значит, вы меня ждали. А как вы вообще догадались, что я зайду в этот бар? Черт побери, даже если вы телепат и умеете читать мысли, то клянусь, намерения опаздывать на электричку и торчать здесь у меня вовсе не было.

— Никакой телепатии, уважаемый Геннадий Николаевич, простой расчет. Достаточно знать вашу натуру, чтобы догадаться, что на электричку вы опоздаете и предпочтете не мерзнуть на платформе, а посидеть в тепле, отдав последнюю мелочь. Баров здесь поблизости больше нет, тем более пиво здесь такое дешевое. Ну что, по бокальчику? Да не удивляйтесь, я звонил вам на работу, и там сказали, что вы только что вышли. Я же уже говорил, что очень хорошо и быстро считаю? Просто прикинул ваш маршрут, и вот я здесь.

— А то, что с наличными у меня проблема, вам тоже по телефону сказали?

— Нет, что в управлении опять задержали зарплату, я определил по тому, что большинство ваших коллег сразу после работы разошлись по домам, а не навестили «шайбу».

Васинцов подумал, аккуратно взял бокал, отхлебнул качественного напитка, кивком оценил изысканный вкус, закурил.

— Так вы звонили мне на работу. Зачем?

Доктор не ответил, выудил из блюда здоровенного рака, глянул ему в блестящие глаза.

— Вот ведь как жизнь устроена. Раки, как известно, питаются падалью, а люди их едят, и ничего…

— Ну да, вы еще Гамлета вспомните, рыба ест червя, человек рыбу, а червь человека…

— А что, замечательное наблюдение. Круговорот вещей в природе. Все взаимосвязано, и все имеет смысл. Как вы думаете, появление этих чикатил и прочих зверей тоже имеет какой-то смысл?

— Вы знаете, я не ученый. Это ученые ищут смысл в вещах нам обычных. Если я вижу вареного рака, то собираюсь его съесть, а не раздумываю над тем, чем он питается. Правда, после вашего замечания о падали есть его мне как-то расхотелось.

— Прошу прощения, что невольно испортил вам аппетит, но все-таки мне очень интересно ваше мнение. Откуда в человеческом обществе появились такие существа?

— Странно выслушивать такие слова от существа, которое совсем недавно смотрело на меня огромными черными глазищами и не имело ни носа, ни ушей. Или это был розыгрыш?

— Зачем розыгрыш, мы ж не дети. Но вы опять уходите от ответа. В третий раз осмелюсь поинтересоваться, что думает майор Васинцов о происхождении так называемых зверей?

— А вы упрямый. Ладно, отвечу таким вот образом: учился со мной в одном классе паренек, тихий такой, неприметный, хиленький, Васькой звали. Ничем особым не выделялся, в мальчишечьих озорствах участия не принимал, даже в футбол на дворе не гонял. Сразу после уроков ранец за спину — и домой. А потом мы узнали, что он в своем рабочем поселке с местной малышней водился, в старых бараках в концлагерь играл. Так вот, он все время роль надсмотрщика выбирал, бил он их здорово, вроде как играл, а лупил не по-детски.

— Занятная история, и что же с этим Василием дальше стало? Зверем стал?

— Вы знаете, вовсе нет, пошел в педагогическое училище, в детдоме работал воспитателем. Очень суровым был, его даже с работы за рукоприкладство выгнали, чуть не посадили. Он потом в фермеры подался. Так вот, после встречи выпускников в школе к себе на ферму весь класс пригласил. Ну тех, кто пришел. Мы тогда выпили сильно, подумали, а почему бы и нет? Загрузились в автобус и поехали. Так вот, радушным он хозяином оказался. Все у него свое: мясо, салко, соленья-варенья, самогончик. Коровник у него, свинарник, овцы, все так чинно, все прибрано, коровы подоены, свиньи накормлены. Как же, спрашиваем, ты один справляешься? А он отвечает так загадочно, мол, помощнички у меня есть. И показал потом их, помощничков этих. Они в подвали спали на нарах, к стене прикованные. С синяками и шишками. И мужчины, и женщины — современные рабы. Он их с братом своим двоюродным на вокзалах собирал, поил и к себе привозил, вроде как на трудотерапию. Целую философию придумал, целую теорию, как с бомжами поступать надобно. Смекаете, о чем я?

— Примерно. То есть вы имеете в виду, что Василек этот с детства мечтал о концлагере и, достигнув зрелого возраста, все-таки мечту свою в жизнь воплотил, но придумал под нее теоретическую базу.

— Вот именно. Очень он любил плеткой кого послабее отходить, того, кто сдачи не даст, потому и в детстве только с малышней водился, нас, сверстников, игнорируя.

— И что же стало с этим Василием?

— Убили его бомжики. Как-то ночью умудрились замки на цепи расковать и порвали на куски, а потом вылакали весь самогон и ферму сожгли, этот сюжет еще по телевизору показывали как раз накануне первых торков. А вот братик его, тот да, тот в волки подался. Его группа «Соболь» брала, он сейчас в институте, на исследовании.

— Да, поучительная история. И вы считаете, что из таких вот васильков и получаются волчары?

— Возможно.

— А вот ваш Гулин, ну тот, что ушел в лес. У него тоже были в характере черты, приведшие… к известному нам результату?

— А вы хорошо информированы в наших делах.