Онлайн книга «Октябрьская страна»
|
Тётушка Тилди встечает идущего к ней Джорджа яростным взглядом. - Пошёл вон, дурак! Джордж берёт её за руки. - Пройдите, пожалуйста. Тилди высвобождается. С лёгкостью. Её плоть вроде бы... ускользнула. Чудны дела твои, господи. В таком почтенном возрасте – и вдруг новый дар. - Видали? – говорит она, гордая этим своим талантом. – Вам со мной не сладить. Отдавайте моё тело! Прозектор небрежно открывает корзину. Заглядывает внутрь, кидает быстрый взгляд на Тилди, снова – в корзину, вглядывается внимательней... Это тело... кажется... возможно ли?.. А всё-таки... да... нет... нет... да нет же, не может быть, но... Он переводит дух. Оборачивается. Таращит глаза. Потом испытующе прищуривается. - Сударыня, - осторожно начинает он. – Эта дама вот здесь... э... ваша... э... родственница? - Очень близкая родственница. Обращайтесь с ней поосторожнее. - Сестра, наверно? – хватается он за ускользающую соломинку здравого смысла. - Да нет же. Вот непонятливый! Это я, слышите? Я! Прозектор минуту подумал. - Нет, так не бывает, - говорит он. И принимается перебирать инструменты. – Джордж, позови кого-нибудь себе в помощь. Я не могу работать, когда в комнате полоумная. Возвращаются те четверо. Тётушка Тилди вызывающе вскидывает голову. - Не сладите! – кричит она, но её, точно пешку на шахматной доске, переставляют из прозекторской в мертвецкую, в приёмную, в зал ожидания, в комнату для прощаний и, наконец, в вестибюль. Тут она опускается на стул, стоящий на самой середине. В сумрачной тишине вестибюля стоят скамьи, пахнет цветами. - Ну вот, сударыня, - говорит один из четверых. – Здесь тело будет находится завтра, до начала отпевания. - Я не сдвинусь с места, пока не получу то, что мне надо. Плотно сжав губы, она теребит бледными пальцами кружевной воротник и нетерпеливо постукивает по полу ботинком на пуговках. Если кто-то подходит поближе, она бьёт его зонтиком. А стоит кому-либо её тронуть – и она... ну да, она просто ускользает. Мистер Кэррингтон, президент похоронного бюро, услыхал шум и приковылял в вестибюль разузнать, что случилось. - Тс-с, тс-с, - шепчет он направо и налево, прижимая палец к губам. – Имейте уважение, имейте уважение. Что тут у вас? Не могу ли я быть вам полезен, сударыня? Тётушка Тилди смерила его взглядом. - Можете. - Чем могу служить? - Подите в ту комнату в конце коридора, - распорядилась тётушка Тилди. - Д-да-а? - И скажите этому рьяному молодому исследователю, чтоб оставил в покое моё тело. Я – девица. И не желаю никому показывать свои родинки, родимые пятна, шрамы и прочее, и что нога у меня подворачивается – тоже моё дело. Нечего ему во всё совать нос, трогать, резать – ещё, того гляди, что-нибудь повредит. Мистер Кэррингтон не понимает, о чём речь, он ведь ещё не знает, что за тело находится в прозекторской. И он глядит на тётушку Тилди растерянно и беспомощно. - Чего он уложил меня на свой стол, я ж не голубь какой-нибудь, меня незачем потрошить и фаршировать! – сказала Тилди. Мистер Кэррингтон кинулся выяснять в чём дело. Прошло пятнадцать минут; в вестибюле стояла напряжённая тишина, а там, за дверями прозекторской, шёл напряжённый спор; наконец бледный и осунувшийся мистер Кэррингтон возвратился. Очки свалились у него с носа, он поднял их и сказал: - Вы нам очень осложняете дело. - Я?! – рассвирепела тётушка Тилди. – Святые угодники, да что же это такое! Послушайте, мистер Кожа-да-кости или как вас там, так, по-вашему, это я осложняю? - Мы уже выкачиваем кровь из... из этого... - Что?! - Да-да, уверяю вас. Так что вам придётся уйти. Теперь уже ничего нельзя сделать. – Он нервно засмеялся. – Сейчас наш прозектор произведёт частичное вскрытие и определит причину смерти. Тётушка Тилди вскочила как ошпаренная. - Да как он смеет! Это позволено только судебным экспертам! - Ну, нам иногда тоже кое-что позволяется... - Сейчас же отправляйтесь назад и велите вашему Режь-не-жалей сию минуту перекачать всю отличную благородную кровь обратно в это тело, покрытое прекрасной кожей, и если он уже что-нибудь вытащил из него, пускай тут же приладит на место, да чтоб всё работало как следует, и бодрое, здоровое тело пускай вернёт мне. Слышали, что я сказала! - Но я ничего не могу поделать. Ни-че-го. - Ну вот что. Я не сдвинусь с места хоть двести лет. Ясно? И распугаю всех ваших клиентов, буду пускать им прямо в нос эманацию! Ошеломлённый Кэррингтон кое-как пораскинул мозгами и даже застонал. - Но вы погубите нашу фирму! Неужели вы решитесь! - Ещё как решусь! – усмехнулась тётушка Тилди. Кэррингтон кинулся в тёмный зал ожидания. Даже издали слышно было как он судорожно крутит телефонный диск. Спустя полчаса к похоронному бюро с рёвом подкатили машины. Три вице-президента в сопровождении перепуганного президента прошествовали в зал ожидания. - Ну, в чём дело? Перемежая свою речь отменными проклятиями, тётушка всё им растолковала. Президенты стали держать совет, а прозектора попросили приостановить свои занятия хотя бы до тех пор, пока не будет достигнуто какое-то соглашение... Прозектор вышел из своей комнаты и стоял тут же, курил большую чёрную сигару и любезно улыбался. Тётушка Тилди воззрилась на сигару. - А пепел вы куда стряхиваете? – в страхе спросила она. Попыхивая сигарой, прозектор невозмутимо ухмыльнулся. Наконец совет был окончен. - Скажите по чести, сударыня, вы ведь не пустите нас по миру, а? Тётушка оглядела стервятников с головы до пят. - Ну, это бы я с радостью. Кэррингтона прошиб пот, он отёр лицо платком. - Можете забрать своё тело. - Ха! – обрадовалась Тилди. Но тут же опасливо спросила: - В целости-сохранности? - В целости-сохранности. - Безо всякого формальдегида? - Безо всякого формальдегида. - С кровью? - Да с кровью же, забирайте его, ради бога, и уходите! Тётушка Тилди чопорно кивнула. - Ладно, По рукам. Приведите его в порядок. Кэррингтон повернулся к прозектору. - Эй вы, бестолочь! Нечего стоять столбом. Приведите всё в порядок, живо! |