Онлайн книга «Охота на Минотавра»
|
– Нет, тут другое. На сейфе, ключе и входной двери были обнаружены пальчики человека, к «Теремку» никакою отношения не имеющего. – Входная дверь была взломана? – Ее Гаджиев-младший просто не запирал. Не считал нужным. Забыл сказать, что сейф имел еще и цифровой код, но и это не спасло денежки. – А какое отношение к краже из «Теремка» имели базарные боевики Медик и Ганс? – Донцов кивнул на раскрытый альбом с душераздирающими снимками. – Номера пропавших банкнот были азерам известны. Через своих людей они установили наблюдение за всеми местами, где сбывается валюта. И скоро им стало известно, что Медик сбросил в одном обменнике пять сотен тех самых долларов. Позже Ганс расплатился в биллиардной еще одной сотенной бумажкой. – И начались разборки, – подсказал Донцов. – Само собой. Но ни на один из своих вопросов азеры вразумительного ответа так и не получили. Страсти накалялись, и на очередной стрелке наших бандюганов просто расстреляли. Их кореша в долгу не остались и выбили почти весь персонал «Теремка» вместе с братьями Гаджиевыми. Потом было еще несколько схваток, но в конце концов кто-то из авторитетов их замирил. Кража из сейфа так и осталась нераскрытой, а наша картотека сразу похудела на дюжину фигурантов. – Неужели никто из посторонних в тот день не заходил в «Теремок»? Почтальон, пожарный инспектор, водопроводчик? – Почему же! Заходили. Несколько девок. Работу искали. Азеры, сам знаешь, к девкам лояльно относятся. Их всех камеры слежения зафиксировали. – Не было там одной посетительницы с ярко выраженной восточной внешностью? – Чего не знаю, того не знаю. – Видеозаписи с камер слежения случайно не сохранились? – Какое там! Во время последней разборки пожар случился. От «Теремка» голые стены остались. Скоро там фитнес-центр откроется, а проще говоря, бордель. Капитальный ремонт полным ходом идет. – А где сейчас отпечатки пальцев, которые твой приятель снял с ключа и сейфа? – Даже затрудняюсь сказать. Расследование-то производилось неофициальное, без ведома руководства. Проще говоря, купился он за хорошие бабки. Но лично я передал бы отпечатки в нашу картотеку. Не исключено, что они где-нибудь всплывут. – Поточнее узнать нельзя? – Нельзя, а главное, не у кого. Пропал этот пенек без вести. Теперь весны ждем. Где-нибудь в марте-апреле вытает из-под снега. А ведь предупреждали его, чтобы со всякими отморозками не водился. На двух стульях не усидишь даже при наличии очень широкой задницы. На том они и расстались. Донцову предстоял визит в клинику профессора Котяры, а оперу Психу – участие в операции «Невод». На сей раз Шкурдюк поджидал Донцова прямо на проходной, как будто бы никаких иных забот вообще не имел. – Сегодня вы прекрасно выглядите! – с ходу заявил он. – Просто цветете! – Дерьмо тоже цветет, – мрачно пошутил Донцов. – Когда плесенью покрывается. На территории клиники почти ничего не изменилось. Дворник Лукошников шаркал метлой по асфальту в дальнем конце двора. Стая ворон, громко перекаркиваясь, обследовала мусорные контейнеры, которые за истекшие сутки коммунальщики так и не удосужились вывезти. – Зайдем в столовую, – сказал Донцов, когда они приблизились к третьему корпусу. – Обед еще не готов, но думаю, что от завтрака что-нибудь осталось, – поспешил заверить его Шкурдюк. – Всякие разговоры о еде прошу прекратить раз и навсегда, – отбрил его Донцов. – Я не кормиться сюда хожу, а дело делать. Окно, о котором упоминал Ухарев, находилось не в обеденном зале, а на кухне, где на огромных электроплитах что-то жарилось, парилось и кипело, распространяя резкие ароматы заморских специй и отечественного комбижира. Для Донцова подобная атмосфера была чревата если не обмороком, то по меньшей мере приступом рвоты, но, поскольку на него со всех сторон пялился местный персонал, преимущественно сисястый, задастый и румянощекий, он решил во что бы то ни стало держаться гоголем. Демонстративно пренебрегая помощью чересчур услужливого Шкурдюка, он взобрался на подоконник, вскрыл распределительную коробочку, посредством которой сигнализация оконной рамы подсоединялась к общей цепи, и убедился, что все датчики отключены. Причем сделано это было не абы как, а со знанием дела. Никак не прокомментировав свое открытие, Донцов спрыгнул с подоконника (внутри что-то екнуло, как у запаленной клячи) и завел со Шкурдюком следующий разговор: – Кто из работников клиники имеет доступ на кухню? – Повара, раздатчицы, санитарки, – начал перечислять заместитель главврача. – Ну и представители администрации с инспекционными целями. – А дворники, грузчики? – Грузчики у нас штатным расписанием не предусмотрены, девушки сами справляются. А дворнику здесь делать нечего. Он и в столовую-то не ходит. Питается всухомятку тем, что приносит с собой. – Ясно, – сказал Донцов, припомнив эпизод с кормлением ворона. Дальнейшие их контакты происходили уже в кабинете Шкурдюка, без посторонних глаз. – Вы знаете всех сотрудников клиники? – спросил Донцов, безуспешно пытаясь сосчитать золотых рыбок, снующих в аквариуме. – Как же иначе! Я с каждым собеседование провожу. И ежеквартальный инструктаж по технике безопасности. – Нет ли у вас женщины с характерной восточной внешностью, предположительно китаянки или узбечки, хрупкого телосложения, невысокого роста и сравнительно молодых лет? – Есть одна такая, – даже не задумываясь, ответил Шкурдюк. – Только не китаянка и не узбечка, а бурятка. Тамара Жалмаева. Санитарка. – В какую смену она работает? – Сейчас выясним… – Шкурдюк снял трубку внутреннего телефона. – Попросите, пожалуйста старшую медсестру… Ирина Петровна, еще раз здравствуйте. Посмотрите по графику, когда работает Жалмаева… Что?… И давно?… Почему меня в известность не поставили?… Хорошо, разберемся… – Случилось что-нибудь? – Сердце Донцова замерло, пропустив один такт, что всегда случалось с ним, когда в наугад заброшенную сеть вдруг попадалась крупная, а главное – желанная добыча. – Маленькая неувязочка. – Шкурдюк от смущения даже запыхтел. – Эта Жалмаева уже четвертый день не выходит на работу и не отвечает на телефонные звонки. Заболела, наверное. Нынче грипп людей так и косит. – Где ее личное дело? – В отделе кадров. Принести? – Не надо, я сам схожу. В тоненькой папочке, выданной Донцову инспектором-кадровиком, женщиной, причесанной и накрашенной по моде тридцатилетнем давности, находился подлинник диплома об окончании медучилища, трудовая книжка, напечатанное на машинке заявление о приеме на работу и ксерокопия титульной страницы паспорта. Все документы были выданы на имя Тамары Бадмаевны Жалмаевой, 1978 года рождения, уроженки поселка Селендум, одноименного аймака. |