Онлайн книга «Задержание»
|
— Ну дает! Руками одного сотрудника собрать компромат на другого, столкнуть их лбами, а самому остаться в стороне… Он далеко зашвырнул огрызок, подумал: "Ну что ж, каждый за себя… Мне три года до выслуги… Так что — кто не спрятался, я не виноват!" Уже не задумываясь над всякими глупостями, Фоменко добрался до фирменного косметического салона «Локон», но Строевой на работе не было, администратор пояснила, что она больна. Заглянув в записную книжку, он отправился к ней домой. В это время Вера Строева, сидя в глубоком кресле, разговаривала по телефону. — Не могу ничего делать… Руки-ноги дрожат, тоска смертная… Нет, какой бюллетень, просто договорилась… Людка будет только рада — перебьет моих клиентов. Знаешь, сколько я теряю каждый день? Да, это правильно… Деньги — дело наживное, а нервные клетки не восстанавливаются… И вообще — в перспективе тюрьма… Она истерически рассмеялась. — Да водили меня к адвокату, даже к двум. Один весь такой из себя правильный, говорит: «Характеристики соберите, дело давнее, будем добиваться условного осуждения…» Она переложила красную трубку с белыми кнопками цифрового набора в левую руку, а правой налила в рюмку коньяк из стоявшей рядом на журнальном столике наполовину опорожненной бутылки. — Представляешь! Все грязное белье наизнанку! И Софка послушает, и Мишель, и заведующий… А второй — ушлый жук, тот посоветовал от всего отпереться: я не я, хата не моя! Строева осторожно, чтобы не расплескать, поднесла рюмку к губам, сделала несколько маленьких глотков. — В том-то и дело — и протокол подписала, и на даче этой проклятой все показала, и фотографировали там меня со всех сторон… А он говорит: «Наплюй, сама на них жалуйся, дескать, заставили, обманули…» Она медленно допила коньяк, заинтересованно прильнула к трубке. — Тоже так советуешь? А кто он, этот твой приятель? Ах вот оно что… Два раза, говоришь? А за что? Да, они лучше юристов знают, на собственной-то шкуре… Только чего же он от своей фарцовки не отрекся, если такой умный? Вот то-то и оно! Все умные, пока на хвост не наступят… Строева разочарованно скривилась и собралась опять наполнить рюмку, но в дверь позвонили. — Кто-то пришел, пойду открою. Не знаю, может, Мишель… Я ему ничего не говорила и не знаю, с какого боку… Ну ладно, пока! Она взглянула в зеркало, провела щеткой по волосам и открыла дверь. На пороге, приятно улыбаясь, стоял Фоменко. Улыбался он через силу, это была вынужденная маска при входе в чью-нибудь квартиру после того случая, когда он почти до обморока напугал хозяйку, принявшую его за уголовника. — Вы к кому? — Здравствуйте, Вера Сергеевна. Уголовный розыск, капитан Фоменко, — с той же сахарной улыбкой оперативник поднес удостоверение к лицу Строевой. Та попятилась в комнату и обессиленно опустилась на диван. Захлопнув дверь, Фоменко вошел следом. — Ну я же уже все рассказала. Зачем вы хотите опять меня мучить? Этот ваш Сизов вытрепал мне все нервы! Она заплакала. — Я больная, лежу пластом… Я вскрою себе вены… Ну что ты дыбишься, как идиот! В бессильной ярости Строева затопала ногами. — Да что ты орешь, в натуре. — Фоменко на миг забылся, и тут же глаза его прищурились, сморщилась кожа на лбу, губы угрожающе скривились, голос разнузданно задребезжал: — Тебе помочь хотят… Строева громко икнула, но он уже взял себя в руки и загнал внутрь блатную маску, некстати проступившую на заинтересованно-сосредоточенном лице сотрудника уголовного розыска. Впрочем, он нередко забывал, какое у него настоящее лицо, а какое — маска. — Я же по поручению… Начальник увидел, как вы плакали в коридоре, и поручил спросить, не применял ли Сизов недозволенных методов… Может, он вас пугал, может, не дал прочесть протокол? Строева мгновенно перестала плакать. — Так вы что, своего следователя проверяете? — Ну да. — Фоменко снова расплылся в сладенькой улыбке. — Вы не похожи на преступницу, хорошо работаете — я видел фотографию на Доске почета… Никаких изобличающих вас улик нет… Начальник подумал, что Сизов заставил вас признаться в том, чего вы не совершали. Вот и послал меня разобраться. — Ну и ну! — протянула парикмахерша, нащупывая на столике сигареты. — Конечно, пугал! Она щелкнула зажигалкой, прикурила. — Под суд, говорит, отдам! И сигаретами шантажировал… — Статуэтка нервно отбросила пачку. — Отпечатки пальцев вроде бы снимал. Фоменко согнал улыбку, с напряжением удерживая нейтральное выражение лица. — Отпечатки пальцев действительно фиксировались, но сравнить их оказалось не с чем: те, которые были на пудренице, оказались утраченными. Строева резко вскочила с дивана и принялась быстро ходить по комнате. — Значит, на пушку взял! — Она глубоко затянулась. — А я, дура, и поверила! Да я такую жалобу… Я до самых верхов дойду! Теперь не те времена! «Ну и стерва! — подумал опер. — Клейма ставить негде, а туда же — права качать!» А вслух сказал: — Начальник поручил мне принять у вас жалобу, так что идти никуда не надо, можете прямо сейчас и написать. — И напишу! — мстительно пообещала Статуэтка. — Я такое напишу! Бумага есть? Фоменко достал из папки бумагу, ручку, положил на столик рядом с бутылкой, сглотнул. — А как писать-то? — Почем я знаю? — неожиданно грубо сказал опер. — Как было, так и пишите! «Еще не хватало, чтобы я тебе диктовал на товарища! — мелькнула гневная мысль. — Что у меня, совсем совести нет?» Строева медленно начала писать, старательно обдумывая каждую фразу. Фоменко прошелся по комнате, подошел к окну. «Много неприятного приходилось делать на этой собачьей работе, но такого противного еще не было, — думал он. — Хотя если разобраться, то и ничего особенного! Она все равно бы отперлась и стала жаловаться, не сегодня, так завтра, добрые люди присоветуют… Какая разница — я к ней пришел или кто другой… Прислали бы Веселовского — еще хуже, он бы ей такую бумагу составил! А я что — пусть пишет всякую галиматью, они все пишут. Сизову это как с гуся вода…» За окном на балконной веревке хлопало на ветру кружевное белье хозяйки. В другое время мысли Фоменко обязательно приняли бы вполне определенное направление. Но сейчас этого не произошло. В душе оперативника шевелилось то ли неведомое, то ли давно забытое чувство. «А ведь Сизов бы не пошел на товарища компру собирать… Да ему бы никто и не предложил такого!» И тут же возразил сам себе: «Потому что авторитет. Сам генерал у него когда-то стажировался. Конечно, тогда легко быть принципиальным! А приказал бы Мишуев Губареву…» |