Онлайн книга «Меч Немезиды»
|
— Караваев не поведется, нет. Он не идиот. Не сядет он в твой поезд, я тебе говорю. — Так ведь никто… — начал было Карпенко, но его оборвал звонок внутреннего телефона. Командир поднял трубку: — Да, у меня. Сейчас передам. Он передал трубку Борисову. — Да! — раздраженно ответил тот. — Сектор внутренней охраны беспокоит, товарищ генерал-майор, — проговорили в трубке. — Автомобиль «Мерседес» госномер «Р667РР» — ваш? — Да. А в чем дело? — Примяли его немного, товарищ генерал-майор. Только что с гостевой стоянки джип выезжал, ткнулся случайно… Дверцу и переднее крыло, зеркало немного… — Твою мать! Борисов выдохнул сквозь зубы, прикрыл глаза. — Так. Говорите толком! Чей джип? Номер? Его задержали? — Нет, товарищ генерал-майор. Это из Администрации Президента приезжал человек… — Ну так и что, что из Администрации?! А вы для чего там сидите? — Для охраны, товарищ генерал-майор, — сообщила трубка. — Мы ж не ГАИ, за машинами не смотрим… Да вы не расстраивайтесь так… Крыло, конечно, менять надо, а дверь отрихтовать можно… — Как разговариваете?! Что значит, не расстраивайтесь?! — загремел генерал. — Я вас… На том конце неожиданно дали отбой. Борисов побагровел. — Совсем охренели! — прорычал он. — Какой-то хрен из Администрации приезжает и разбивает мне машину! И уезжает, как ни в чем не бывало! А наши олухи мне хамят и дают советы: что менять, что не менять! Пойду посмотрю… Он встал, но Карпенко покачал головой. — Давай закончим, — сдавленным голосом произнес командир, забрав в ладонь нижнюю часть лица. — Ты говорил, что Караваев не поверит звонку… — Конечно, не поверит! — рявкнул Борисов. — Он же не полный идиот! Командир не выдержал и рассмеялся в голос. — Но ты же поверил! А ведь голос Шауры совсем не похож на голос дежурного! — Так это… Борисов опять посмотрел на телефон и опять на Карпенко. Покраснел еще больше. — Детский сад! — процедил он. — Что за шуточки?! — Это оперативный эксперимент, — продолжал смеяться Карпенко. — Человек положительно реагирует на правдоподобную ситуацию. Твой «Мерседес», гостевая стоянка, человек из Администрации — вроде все правдоподобно, все совпадает… И ты даже не подумал, что это мог быть только Стравицкий, а он бы обязательно зашел к нам! Генерал Борисов солидно одернул пиджак, достал из кармана сигару и ножницы, обрезал кончик и сунул в рот. Оскаленное лицо его приобрело привычное выражение — деловитое и немного надменное. — Хорошо, что машина цела! — буркнул он, прикуривая. — Но ты, пожалуй, прав. Давай, попробуем… * * * …Караваев сперва рассеянно слушал, распределяя внимание между Жердем, который сидел перед ним, распекая «приёмку», отвечающую за закупку и качество дури, — и телефонной трубкой у своего левого уха. В трубке звучал незнакомый и неприятный голос, и, о чем именно он толковал, до Караваева дошло не сразу. Обычно он не отвечает на такие звонки, они отсекаются на уровне секретарши или какого-нибудь шестерки типа Клементия — мало ли на свете идиотов, имеющих претензии к казино и игорной индустрии в целом… Но в этот раз звонивший произнес ключевые слова «Тиходонск» и «Козырь», и его на всякий случай соединили. — Да тихо ты! — крикнул в какой-то момент Дядя, прикрыв трубку. — Помолчи пару минут! Это он Жердю. Жердь убрал громкость, но продолжал вполголоса что-то ворчать под нос. После недавней героиновой атаки у него накопилось много претензий к «приёмке», так оставлять это дело было нельзя, и молчать нельзя было тоже, дело государственной, можно сказать, важности. Но Караваев глянул на него, и Жердь в конце концов заткнулся. — Повторите, пожалуйста, — сказал Караваев в трубку. — Две шоблы, говорю, — повторила трубка. — Ну, чтоб вернее. Одна шобла уже в Москве, в гостяке на Медовом переулке, «Аленка» зовется… Они «пустые» — ни стволов, ни пик. Там Миклуха за основного. Со второй Козырь выезжает сам восьмого числа в фирменном поезде, в «спальнике»… У них и тротил, и гранатометы, и автоматы. Мало не покажется… — А ты сам кто такой, обзовись, — резко проговорил Караваев. — Сейчас, и номер паспорта продиктую. На фиг тебе мое погоняло? — Да узнать хочу, с какой радости своих сдаешь? — Оно тебе надо? Западло Козырь мне утворил, я ему должен… Хочешь — слушай, хочешь — нет… Только Миклуха со своими все разнюхают, а потом вам всем кирдык придет! И «Алмаз» взорвут, и офис… — Хватит пургу гнать, козел! Дурака нашел? Подставить меня хочешь? На том конце провода язвительно рассмеялись. — Ты сам себя подставил, когда «Рай» взорвал. Волкодав тебя не дострелил, ну да это дело поправимое. Жди Козыря в гости, Дядя. Уже скоро. Караваев прикрыл трубку ладонью, повернулся к Жердю: — Есть у Козыря такой Волкодав? Тот кивнул. — Конечно! Начальник охраны. Караваев убрал ладонь. — Ладно, ладно… Чем подтвердишь, что не развод? — А ты жопу оторви, сгоняй на Медовый. Номера 206, 207 и 208, я видел, как бронировали. Ну и пошеруди там, кто такие, зачем приехали и чего каждый день у «Алмаза» трутся… Неизвестный еще раз коротко хохотнул. * * * В вестибюле гостиницы «Аленка» было как всегда тихо и пустынно. Вдруг двери резко распахнулись, и в холл стремительно вошли четверо мужчин. Можно было подумать, что они из той же спортивной команды, что и «лыжники», заехавшие в прошлое дежурство, — такие же лица, хранящие следы простых и грубых эмоций, такие же неуловимо хищные повадки. Сердце у Светланы тревожно забилось. Долговязый шатен с черными, глубокими, как омут, глазами и крючковатым носом вмиг оказался у стойки администратора. — Наши друзья из Тиходонска собирались у вас остановиться, — проговорил он, мерно постукивая по потертому дереву кожаным бумажником. — Даже номера сообщили: 206-й, 207-й, 208-й… На бумажник Светлана не обратила внимания, а при упоминании знакомых чисел внутри у нее начала дрожать тонкая, готовая в любой момент лопнуть, жилка. — Вот, зашли к ним в гости… Дома пацаны-то? — Черноглазый изобразил улыбку, от которой ей и вовсе стало страшно. Наверное, так улыбался волк Красной Шапочке. — Да… — сдавленно и почти неслышно произнесла она. Откашлялась и добавила: — Те, что в двести шестом. Остальные как ушли в обед, так и не вернулись. — Очень хорошо! Мы заглянем ненадолго… Жердь достал из бумажника сотенную купюру и положил на стойку, после чего приобнял за плечи самого низкорослого из своих спутников и пошел с ним к лестнице, а двое других сели в глубокие кресла слева и справа от входа. |