Книга Наследница, страница 55 – Мэри Каммингс

Аккомпанементом к этому служили голоса, доносящиеся из магнитофона — запись сегодняшнего разговора с Виктором. Тед прокручивал ее снова и снова, перематывал, начинал сначала, останавливал, возвращал на несколько минут назад — и снова слушал.

Через час он внезапно откинулся на спинку, потянулся и возвестил:

— Перерыв! — встал, включил свет и прошелся по комнате, глядя вверх и дергая плечами — разминаясь. Спросил: — Кофе хочешь?

— Давай я сварю! — Ей тоже захотелось сделать что-то полезное.

Включив свет в коридоре, Тед показал ей кухню, а сам вернулся и растянулся на диване. Мысли по-прежнему крутились вокруг сегодняшнего разговора: что-то там было странно, но что именно? Какая-то мелкая несообразность, которую он даже не мог толком сформулировать, но зудящая и беспокоящая, как комариный укус.

Рене принесла кофе, присела рядом и спросила:

— А чего ты этот разговор все время крутишь?

— Надоело?

— Противно, — поморщилась она. — И голос, и то, что он говорил... Противно...

— Ладно, больше не буду. Могу вместо этого музыку поставить. Мне еще часок поработать надо.

— Давай музыку.

— Кстати, ты не знаешь — чем он бреется?

— Кто — Виктор? — Рене не сразу поняла, о чем он спрашивает — настолько странным показался ей вопрос.

Тед невозмутимо кивнул, отхлебывая кофе — лишь глаза его весело блестели.

— Электробритвой, два раза в день... а зачем тебе? — ей стало жутко любопытно.

Таинственно понизив голос, он заявил:

— Это профессиональная тайна. — Рассмеялся и объяснил уже всерьез: — Мне нужна пара его волосков для теста на установление отцовства. Вот я и думаю — как бы их достать...

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

По своему опыту Тед знал, что в гостинице телефонный разговор прослушать легче легкого, и, уезжая, предупредил Рене, что, если он позвонит, нельзя говорить ничего, не предназначенного для посторонних ушей. Но так и не позвонил и в среду после обеда, приземлившись в Орли, слегка беспокоился — как-то она там?!

Когда он уезжал три дня назад, светило яркое солнце и казалось, что сейчас сентябрь, а не конец ноября. Но за эти дни над всей Европой нависли тучи, и Париж встретил его тем же дождем со снегом и ветром, каким проводил Цюрих.

Когда Тед, дождавшись своей очереди, забросил сумку в такси и велел шоферу ехать в «Хилтон», тот удивленно покосился на его промокшую куртку и посиневший нос, по стилю не совсем соответствующие месту назначения.

Войдя в холл, он понял, что беспокойство было напрасным — перед ним предстала вполне мирная картина. Пользуясь отсутствием начальства, его подчиненные — то есть телохранители — выклянчили себе телевизор и теперь сибаритствовали, устроившись на диване.

Увидев «шефа», они доложили, что никаких происшествий не было и Виктор не появлялся. Мадемуазель Рене сегодня еще никуда не выходила, только гулять с собакой. С утра приехал какой-то тип, низенький и немолодой — она увидела его, обрадовалась и приказала впустить. Он долго сидел у нее, потом ушел, а недавно снова вернулся.

Кто именно этот «низенький и немолодой», Тед сообразил сразу — и не ошибся. Стоило ему войти в гостиную, как он увидел Рене и Робера, сидевших на полу над распростертой собачонкой. Вид у обоих был деловито-зверский, в руке Рене был зажат какой-то блестящий инструмент, а рядом на полу стояла тарелка с печеньем.

Все это он успел заметить в первый момент. Секунда — и она уже неслась к нему. Налетела, обхватила обеими руками, уткнулась в свитер — Тед зарылся лицом в короткие, пахнущие цветами прядки, подышал ими и только потом поднял голову.

Робер по-прежнему сидел на полу, уставившись на них и слегка приоткрыв рот от изумления. Поймав взгляд Теда, смешался и попытался встать — тот махнул ему рукой: сиди, мол, не дергайся!

Терять было нечего — что уж теперь скрывать! — и он снова склонился к ней, шепнул:

— Рене... — и поцеловал поднявшееся навстречу лицо. Улыбнулся, сказал — уже громче: — Осторожно, уши мне не отрежь. — Инструмент, до сих пор зажатый в ее руке, весьма чувствительно холодил шею. — Что вы делаете с бедным животным?

— Когти стрижем, — отозвалась Рене. Отступила на шаг, по-прежнему улыбаясь до ушей и не сводя с него глаз, и сообщила: — Видишь — Робер приехал!

Это было настолько очевидно, что он не смог сдержать смеха. Сделал пару шагов, протянул руку — Робер осторожно пожал ее, вопросительно глядя снизу вверх и явно все еще осмысливая увиденное.

— Ладно, я пойду в сухое переоденусь, — с этими словами Тед направился к двери спальни, надеясь, что Рене поймет намек.

— Есть хочешь? — спросила она вслед.

— Нет, достригайте спокойно, — обернулся он.

Намек она поняла правильно — Тед еще не успел вылезти из душа, как на двери кабинки замаячила тень. Исчезла куда-то... вернулась — и застыла в ожидании.

Выключив воду, он высунулся — Рене уже стояла наготове с большим пушистым полотенцем. Увидев его, просияла и доложила:

— Я тебе в спальне нагреватель включила.

— Ну, сейчас пойдем греться...

Он наскоро обтерся, целомудренно обмотал вокруг чресел сухое полотенце и повел ее в спальню. Пристроил на кровати, обнял как следует — она счастливо пискнула, сказал:

— Ну, здравствуй! — и поцеловал, уже по-настоящему. Оторвался, блаженно вздохнул — человек вернулся домой и его встретили как положено! — и спросил: — Что, достригли?

— Да, там всего три когтя оставалось.

— По-моему, Робер догадался... про нас.

Рене пожала плечами.

— Ну и что? Он никому не скажет, — и тут же встревожилась: — Или... тебе неприятно?!

Особой стеснительностью Тед никогда не отличался — просто не хотелось, чтобы при виде них с Рене у людей возникали какие-то пошлые мысли.

— Я о тебе беспокоюсь.

— Я не хочу, чтобы знал Виктор — и репортеры. А свои... — она улыбнулась и махнула рукой.

— Ну, давай рассказывай — что нового?

На него тут же был вывален целый ворох новостей.

Во-первых, приехал Робер — это он уже видел — и будет теперь у них шофером! Сейчас он поехал за другой машиной, а ту, прежнюю, которая была вместе с водителем, она уже отпустила.

Во-вторых, звонят родственники — выражают удивление, задают вопросы... надоело уже, но приходится терпеть. (Это началось еще в субботу, и разговор с тетей Жермен Тед слышал сам — он длился никак не меньше часа). Многие беспокоятся о фирме. Троюродный брат из Англии даже прилетел — правда, он и не скрывает, что Виктор просил его попытаться все же уговорить Рене на раздельное проживание с тем, чтобы он, Виктор, по-прежнему управлял фирмой.