Онлайн книга «Наследница»
|
Тетя подошла к телефону не сразу — очевидно, узнав от взявшей трубку официантки, что это звонит проштрафившийся племянничек, решила немного «помариновать» его в наказание. Но все же подошла и недовольным тоном бросила: — Я слушаю. Тед выпалил, по-прежнему стараясь не задумываться: — Прости меня за вчерашнее и... и я уезжаю... — засмеялся. —Уезжаю — понимаешь?! — К ней? — Голос сразу стал другим, будто она задохнулась. — Да. Прости меня... я очень тебя люблю! — Быстро повесил трубку, пока тетя, любившая оставить последнее слово за собой, не сказала что-нибудь лишнее. ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ Впервые в жизни Теду было страшно лететь в самолете. Почему-то казалось, что вот-вот что-нибудь произойдет — что-нибудь, что не даст им встретиться, и он так и не увидит ее, не дотронется, не скажет все, что собирался... Отчаянно билось сердце, хотелось закрыть глаза — и открыть их уже там, в Цюрихе. А когда удавалось прогнать нелепый, бессмысленный страх, то думать Тед мог только об одном: как же так получилось?! Почему все те месяцы, что они с Рене были вместе, он жил с ощущением неизбежного скорого конца и позволил ему мало-помалу отравить себе душу — вместо того, чтобы радоваться тому, что подарила им обоим судьба?! Он сам не понимал, почему так торопится, но изнутри словно что-то подталкивало: «Скорее, скорее!..» Полетел через Берн, оттуда до Цюриха можно было добраться на машине — не ждать же утреннего прямого рейса! Выскочил из самолета одним из первых и через четверть часа был уже у стойки полусонной девицы, ведавшей прокатом автомобилей. И снова — километры, километры... Тед старался ехать не слишком быстро, ведь это было бы нелепо — врезаться во что-нибудь в темноте и тумане, сейчас, когда он уже почти у цели— но снова и снова забывался и прибавлял газ. Как же так вышло? Он все ждал, когда же она скажет, что пора расставаться, а она готова была пойти на что угодно — ссору с адвокатом, скандал в газетах, недовольство родственников — лишь бы они были вместе... Он боялся, как бы она не подумала, что он гоняется за ее деньгами — это Рене-то, готовая подарить ему, как в сказке, «весь мир и новые коньки в придачу»! А она огорчалась, что он ничего не хочет, даже подарка на Рождество! Да будь он проклят, если позволит ей проронить из-за него еще хоть одну слезинку! Скорее, скорее... Опомнился Тед, только подъехав к ограде. Взвизгнув покрышками, резко затормозил у ворот — и замер, глядя на особняк, в котором не светилось ни одного окна. Все спят, ночь... что он здесь делает в такое время?! Не лучше ли поехать в какой-нибудь отель, а утром позвонить, поговорить — и только потом явиться? Быстро, боясь, что передумает и позволит здравому смыслу взять верх, он вышел из машины и нажал кнопку звонка. В ответ — молчание, и изнутри, волной паники, совсем уже нелепый и иррациональный страх: а что если в доме никого нет?! Но внезапно из расположенного под звонком переговорного устройства раздался незнакомый женский голос: — Кто там? — Это... — он кашлянул, чтобы справиться с внезапно осипшим горлом, — это Тед Мелье. На этот раз молчание длилось значительно дольше. Он уже думал, что про него забыли, когда замок на воротах щелкнул, отпираясь. Подъезжая к дому, Тед увидел, как в вестибюле загорелся свет, оставил машину перед входом и поднялся по ступенькам, уже догадываясь, кто встретит его за дверью. Робер выглядел невозмутимо-светским, как и полагается вышколенному слуге — впечатление портили лишь высовывавшиеся из-под пижамных штанов шлепанцы на босу ногу. Слегка поклонившись, произнес холодно-любезным тоном: — Здравствуйте, господин Мелье. Что вам угодно? Они давно уже были на «ты», и Робер прекрасно знал, что именно Теду угодно — но на лице его не было написано ничего, кроме вежливого ожидания. — Я приехал к Рене. — Мадемуазель Перро сейчас спит. Не угодно ли пройти в гостевую комнату? — Она проснется часа через два. Я лучше просто подожду на кухне или в библиотеке, — против его воли, голос Теда прозвучал почти просительно. Несколько секунд Робер обдумывал это предложение, потом кивнул: — Прошу вас! — и указал в сторону библиотеки. Ясно, кухня — это для «своих». Ладно, неважно... Главное — Рене здесь, совсем близко! Проводив Теда до библиотеки, старик все с тем же безразлично-вежливым видом спросил: — Не желает ли месье кофе с дороги? — Робер, ну хватит! Разговаривай нормально, без этого идиотского «месье»! — не выдержал Тед. — Нормально — так нормально, — протянул Робер и неожиданно рявкнул: — Ты зачем приехал — добивать? Или вообразил, что тебе тут гостиница с теплой постелькой? Захотел — пришел, захотел — ушел? Этот... Виктор за пять лет того не смог сделать, что ты в один день. У нее глаза мертвые были... говорила, двигалась — как робот. Сейчас только оживать начала, так ты тут как тут, снова явился? Тед сидел, как оплеванный. Он сам просил говорить «нормально» — вот и напросился... И что можно на это возразить? — Эх, была бы она моей дочкой — на порог бы тебя не пустил! — добавил «на закуску» Робер, вздохнул и устало осел, как проткнутый воздушный шарик. Предложил, уже нормальным тоном: — Ладно, так ты кофе будешь? — Да нет, спасибо... вот воды, если можно. Робер принес воды — большой бокал с плавающим ломтиком лимона — и сказал суховато, словно спрашивая разрешения: — Если больше ничего не надо, я тогда спать пойду. Теду показалось, что старик уже раскаивается, что сгоряча наговорил лишнего, позволив себе влезть в «господские дела». — Спокойной ночи. Он сидел и смотрел на темные полки с резным орнаментом — Рене как-то сказала, что им лет двести. И изо всех сил пытался вернуть себе то чувство простоты и кристальной ясности, которое погнало его в путь — ощущение, что наконец-то он делает все правильно и иначе просто быть не может. Но оно исчезло, и остались лишь медленно ползущие стрелки часов. Рене встает в семь, еще четверть часа, пока ей доложат о его приезде... А может, пойти к ней прямо сейчас — не ждать, постучать в дверь, разбудить?! Она не рассердится, даже обрадуется! А если нет? Что ж — еще один глупый поступок вдобавок к тому, что он уже натворил, ничего не решает. Или лучше сначала позвонить? А может... Он вспомнил, как показывала Рене: на раме зеркала нажать серединку цветка, а потом совместить два лепестка. Но зеркала не было, только стеллажи, уставленные книгами, а в промежутках — неглубокие подсвеченные ниши с фарфоровыми статуэтками. Наверное, секрет опять в резьбе — и где-то тут, среди прочих, тоже должен быть цветок с секретом! |