Онлайн книга «Секретные поручения»
|
Денис чувствовал, что он возвращается к жизни. — Возьми бумагу и напиши подробный рапорт обо всем, что ты мне рассказал, — подвел итог Мамонт. — Я завтра же пойду к руководству. Сейчас, правда, за начальника остался полковник Заишный, а он не любит принимать решения… Но после этого теракта все стоят на ушах, дело на контроле в Москве, ему деваться некуда, придется шевелиться… Мамонт выругался. — Вот дожили! Все рвутся в начальники, а ответственности боятся! Должность любят, а решения принимать не хотят! А ведь дело начальника как раз и есть в том, чтобы принимать решения и нести за них ответственность! — Кстати о начальниках, — сказал Денис. — Фамилия Байдак вам что-нибудь говорит? Мамонт усмехнулся. — А как же. И Дмитрия Павловича знаю, и сына его Родика… — Так вот, именно Дмитрий Павлович заинтересован в том, чтобы меня убрать. А его сынок якобы эти дела устраивает… — С прачечной вряд ли… Тут другой уровень. Спецы. У нас таких нет. Видно, пригласили из Москвы или еще откуда… Да уж. Спецы действительно высококлассные. Он вспомнил лицо и фигуру девушки из прачечной. И красивые. Только… — А если бы я не пошел стирать? Мамонт пожал плечами. — Тогда бы дом твой взорвали. Пли прокуратуру. Или троллейбус… — Прокуратуру не станут. Там их друзья заседают. Теперь замысловато выругался Денис. — Получается, по закону их никак не прищучить. А если с ними так поступить, как они делать привыкли? — Серьезные спецслужбы так и действуют. ЦРУ, МОССАД… Они для борьбы с терроризмом используют методы террора. И получается очень эффективно! — А что… А что, если и мне так попробовать? Со всей этой бандой? Мамонт посмотрел внимательно: шутит или нет? И не понял. Но откуда у пацана специфические возможности? — Попробуй, — в тон Денису — то ли в шутку, то ли всерьез сказал он. — Надо только террориста хорошего подобрать. — У меня есть, — спокойно сказал Денис. * * * Курлова привезли ровно в семнадцать, как Денис и заказывал. Один конвоир вошел и осмотрел кабинет, выглянул в окно, недовольно покачал головой. Потом еще двое ввели обвиняемого. Они все были недовольны: скоро конец рабочего дня, а тут пока допрос, пока обратная дорога, процедура передачи… Хорошо, если домой к восьми попадешь. — Снимите с него наручники, — распорядился Денис. Недовольство усилилось. Здоровый лоб, совершивший опасные преступления, которому нечего терять. Но со скованными руками как он подпишет протокол? Старший конвоя расстегнул кобуру. — Драться с таким бычарой никто не будет, — хмуро сказал он. — Дернешься — застрелю сразу! Звякнули наручники. Арестованный с облегчением потер запястья. — И выйдите в коридор! — приказал Денис. — Так не положено, — возразил старший и нахмурился еще больше. — Плевать мне, что у вас положено, а что — нет, — буднично сказал следователь. — Ваше дело охранять, вот и охраняйте как хотите. А мое дело допрашивать. Вы мне мешаете, к тому же можете услышать такое, что потом вас самих сажать придется. Такой тон сержанты и прапорщики понимают очень хорошо. — Харитонов, быстро вниз, под окно! — распорядился старший, и все трое скрылись за дверью. — Отсюда тебя должны отвезти в общий изолятор, — без предисловий сказал Денис. — Сейчас вас сколько в камере? — Двое, — угрюмо отозвался Курлов. — А там по шестьдесят. К тому же один мой обвиняемый ни с того ни с сего вскрыл себе вены… И вообще по этому делу уже несколько человек скоропостижно скончались. Кто повесился, кто пропал без вести… — Хочешь от меня избавиться? — процедил Курлов. — Я же говорил, меня Агеев втянул во все. Если бы не он, я работал бы в какой-нибудь газете или у отца на фирме… — Агеев в командировке. Но через день-два вернется. Он, сучара, меня выдал. Тут на собрании меня стукачом обзывали, перед всеми. Может, и на тебя в «Визирь» он капнул. Курлов скрипнул зубами. Сейчас он не был похож ни на журналиста, ни на секретного сотрудника ФСБ — отпетый уголовник, убийца. Денис подумал, что каждый человек похож на того, кем в действительности и является. — Родька сказал, что через ментов меня найдет. Так и получилось. Если на общую переведут, мне не жить… — Да, Родька со своим отцом большую кашу варят. — Доварятся!! — зубы скрипнули сильнее. Ненависть так и била из Курлова. — Если я выскочу, я их всех урою! Денис внимательно смотрел на собеседника. — А если я тебя выпущу? В конце концов мы делали одно дело… — Выпусти! Я же не виноват… Если бы не эта гнида… Я б его своими руками… — Тогда слушай и запоминай… Через десять минут Денис закончил инструктаж, осторожно подошел к двери и бесшумно повернул ручку замка. Потом поманил Курлова за собой в фотолабораторию, отпер дверь черного хода, выпустил его в вечерние сумерки, вернулся назад, положил на пол стул, разорвал несколько протоколов, разбросав обрывки по кабинету. Потом вылез следом и запер дверь снаружи. * * * Мамонт вышел из кабинета Заишного в состоянии бешенства. Полковник сделал вид, что вообще не понимает, о чем идет речь. Какое отношение взрыв в прачечной имеет к Холмсу? Или Холмс к взрыву в прачечной? Даже если он там и находился, то это чистая случайность. Почему они должны рассматривать роковое совпадение как покушение на офицера госбезопасности со всеми вытекающими последствиями: спецсообщением в Москву, отчетом о причинах ЧП, докладом о результатах его расследования? Когда результатов нет, то лучше не высовываться. Взрыв и взрыв. Может, сумасшедший, может, самоубийца, может, несчастный случай… За это тоже задницу надерут, но не в такой же степени, как за глупые фантазии! Зачем самим накликать на себя неприятности… И ко всему остальному, связанному с Петровским, Заишный отнесся с напускным непониманием: человек работает следователем прокуратуры, вот и пусть работает. Может быть, обстоятельства изменятся, и он окажется востребованным… — Скорей всего его убьют в ближайшее время! — с интонацией, недопустимой в обращении с начальством, сказал Мамонт. — У него даже пистолет отобрали! — Ну почему сразу «убьют»? — раздраженно ответил Заишный. — Ничего такого убийственного он не раскопал. Обычное кумовство, взаимные услуги — сейчас этим никого не удивишь… И за это еще никого не убили. А пистолет… Он еще никому не помог. Я сам никогда его не носил. Да, и, о, начальника Управления ничего «не понимал». Очень удобная и всегда выигрышная позиция для него самого. Он «не понимал», что Петровский брошен на растерзание тем самым свиньям, которые вернулись к своим корытам. |