Книга Секретные поручения, страница 24 – Данил Корецкий

— Плевать сейчас все хотели на закон, — сказал Сергей. — Особенно там, где крутятся большие деньги.

— Ну, понимаешь… Есть законы и законы. Одни обсуждают, принимают, печатают в газетах, только всем на них наплевать. И есть другие… Когда я заведовал базой, мне позвонил коллега-Иван Афанасьевич Бибиков из Ставрополя. Так, мол, и так, едет ревизия, нужно закрыть недостачу… А недостача по тем временам огромная — триста тысяч! Расстреливали, кстати, уже за десять. Ну я ему и перебросил за ночь машину товара. Без расписок, накладных — без всего, под слово! Он перекрутился — и все вернул. Причем ни он, ни я по-другому поступить не могли.

Иначе Система нас бы отторгла.

— Это тот самый Бибиков? — Сергей указал пальцем вверх.

— Да. Потом он хорошо поднялся…

Отец замолчал и быстро прикончил свой кофе. Он не любил углубляться в подробности и сейчас должен был сменить тему.

— Да гори оно все огнем, Серега. Сегодня я нацелился посидеть в погребке у Шварца, в бильярд погонять, а потом обставиться пивом, чтобы меня за бокалами не видно было. Или на Дон — Коников себе новую базу построил — «Хилтон» да и только! А можно катер взять… В такую жару на реке ох и клево! А ты, я слышал, сессию сдал?

— Сдал, — сказал Сергей. Особой радости по этому поводу он не испытывал.

— Так в чем дело? Пошли вместе. «Наш Вилли пива наварил и нас двоих позвал на пир…»

Пахан интересовался его учебниками и изучал хрестоматии добросовестней самого Сергея.

— Пошли. Зою возьмем, если ты не против. А если против — не возьмем.

Зоя была постоянной любовницей отца. Давно, уже пять или шесть лет. Сергей застукал их когда-то на базе горисполкома, она смазывала отцу спину кремом для загара. Отец не смутился, он никогда особо не скрывался, даже не предупредил:

«Мол, смотри матери не говори!» Сергей, естественно, и так ничего рассказывать не стал.

В отличие от других его телок, Зоя совсем не похожа на секс-бомбу. Она на голову ниже отца, у нее белые, словно выгоревшие, волосы, ноги с выступающими вперед коленками, как у девчонки-девятиклассницы, а бедра не касаются друг дружки внутренней частью, будто она все время сжимает между ногами невидимый воздушный шарик. Зоя возглавляет рекламный отдел отцовской фирмы, там у нее своя контора в конторе; несколько раз Сергей по ее просьбе выдумывал сюжеты и слоганы для кампаний — если они проходили, Зоя выплачивала процент.

— Нет, — сказал он. — Я не пойду.

— Почему?

Отец набычился.

— Ты из-за Зои? — спросил он. — Говорю тебе: я не собирался ее никуда брать, мы и не договаривались с ней ни о чем. Она торчит на работе, трясет за грудки художников, чтобы к первому июня сдать дюжину рекламных щитов-жалюзи… Может, и не пошла бы еще.

— Зоя тут ни при чем, пап. У меня встреча. Важная.

— Не проблема. Встречайся, решай все свои дела — а потом дуй сюда, я тут кое-что подготовлю, оденусь, почитаю в конце концов… А?

Сергей дорого бы дал, чтобы не обижать его. На самом деле отец не просто решил отдохнуть денек от своей конторы — он хотел побыть вместе с ним, прогуляться, попить пивка, поговорить о том о сем. Возможно, о женщинах. Возможно, об этих зеленовато-желтых пятнах на припухшем еще слегка лице. Отец всегда говорил с ним. Даже когда Сергею было восемь месяцев и он даже на «а-а» и «пи-пи» никак не реагировал — отец подолгу рассказывал ему всякие байки, когда укладывал спать. И в пятом классе, когда Сергей перешел в другую школу, где его тут же прозвали Глист (тогда еще он был худой и длинный) и дня не проходило без драки и слез, — отец купил билеты в дом отдыха, неделю учил его удить форель, разделывать ее, жарить в золе, завернув в фольгу. Драться тоже учил. И говорил все время, спрашивал, рассказывал.

«Только теперь разговорами не поможешь, — подумал Сергей. — И даже все твои шустрики охранники, папа, ничего не сделают».

— Не могу, — тихо сказал он.

— Может, ты с девушкой хотел встретиться?.. Так бери ее с собой, какие проблемы!

Возьмем два номера, да и на катере кают достаточно!

Сергей мотнул головой.

— Нет. Ничего не выйдет.

Отец посидел немного, встал, сложил тарелки и чашки в посудомоечную машину. «Наш Вилли пива наварил… собрал жиганов двенадцать рыл…»

— Я видел, у тебя новая бейсболка «стартеровская», — сказал он обычным своим тоном. — Не дашь на денек прикинуться?

— Бери. Только она велика тебе будет.

— Ничего… Сейчас, говорят, это модно. Кстати, в Штатах секта есть, мормоны, они в любую жару жилеты и глухие сюртуки носят. Да и наши староверы никогда не разоблачались…

— Чего это ты вспомнил?

— Не знаю, — отец натянул шорты, бейсболку и теннисные туфли, рассовал по карманам деньги, ключи, дистанционный пульт от машины. — Ладно. Монеты есть?

На…

Он протянул новенькую зеленую бумажку. Сергей молча взял, сунул в карман. На душе у него кошки скребли. Вид у отца невеселый, хоть он из кожи вон лезет, чтобы не показать этого. Ни в какой погребок он не пойдет и на Дон скорее всего не поедет. Наверное, заберет Зою из конторы и весь день будет жарить ее на какой-то хате. А потом разругается с ней… Потому что ему уже пятьдесят пять. И он собирался провести этот день совсем по-другому.

* * *

Капитан дал ему вторую попытку. Сегодня он ждет ровно в 14.00 в какой-то сраной пельменной.

Сергей пришел на десять минут раньше — думал, поиски займут гораздо больше времени. А пельменную заметил еще за квартал, вывеска — на полдома, огромная и яркая, будто для слепых. Зашел внутрь. Девушка с белыми, как рыбье мясо, ногами спросила, что он будет заказывать.

— Водка есть? — неожиданно для себя самого спросил Сергей.

— Только пиво.

— Холодное?

Сергей взял бутылку, вышел на задний дворик и встал в теньке под навесом.

— В сторонку, парень.

Двое рабочих в засаленных безрукавках на голое тело вынесли из пельменной пластиковый стол и два стула.

— Вот спасибо, мужики, — сказал Сергей. — Теперь бы еще кровать на два посадочных места и вашу раздатчицу в кружевном пеньюаре.

Рабочие посмотрели на него, как на описанную собаками трансформаторную будку, молча развернулись и ушли. Сергей присел, допил пиво, выкурил сигарету, посмотрел на мертвые, утонувшие в раскаленном небе облака. Когда собрался уже зайти внутрь, проверить — на месте ли капитан, Агеев сам появился. С толстой газетой под мышкой.

— А ты уже здесь, — сказал он спокойно.

— И давно, — сказал Сергей. Сердце колотилось.

Сейчас капитан подаст руку, а он отвернется и сплюнет в сторону. Такую штуку он придумал, чтобы оскорбить Агеева и тем самым компенсировать свое унижение.