Онлайн книга «Секретные поручения»
|
Наблюдать за гаишниками было неинтересно, и Денис переключил внимание на девушек. В открытых сарафанах или коротких юбках, с голыми животами или в откровенных шортах, прозрачных кофточках или облегающих майках на голое тело, — они выглядели весьма соблазнительно. В Тиходонске много красивых девушек: юг, смешение кровей, обилие фруктов и овощей… Но разглядывать красавиц все-таки лучше не со второго этажа… Созерцание Магистрального проспекта помогло отвлечься, и Денис смог съесть несколько приготовленных матерью бутербродов и выпить чаю. Теперь главное — не дать вернуться воспоминаниям о тех запахах, иначе все это мгновенно вылетит обратно. Звякнул внутренний телефон. — Ну, ты идешь? — спросил Курбатов. — Конечно! — Денис выскочил в коридор и, запирая дверь, взглянул на часы. Прошло двадцать восемь минут — важняк был точен. Под кабинетом Курбатова, на жестких, с откидными сиденьями стульях из расположенного напротив кинотеатра, благополучно переделанного в салон по продаже электроники, сидели три человека. Двоим было лет по двадцать пять — двадцать семь, а между ними скучал мужик постарше, который проводил Дениса настороженным взглядом. Все трое одеты по-летнему: в шведках, легких брюках и босоножках. Но тот, что посередине, был в наручниках, из чего Денис заключил, что по бокам конвоиры. Судя по их лицам и штатской одежде, можно было сделать вывод, что это не штатный конвой, а оперативники уголовного розыска. Курбатов нетерпеливо расхаживал по кабинету. На столе лежал бланк допроса подозреваемого, на приставном столике громоздилось что-то прикрытое газетой. — Садись, — важняк указал на свое место. — Будешь вести протокол. Начни с установочных данных, я подключусь по ходу… — Кто это там, в коридоре? — спросил Денис. — Убийца, — буднично пояснил Курбатов. — Жену убил, труп спрятал и не признается ни в какую. Октябрьцы с ним двое суток бились — бесполезно! Вот шеф и забрал дело к нам… Он осмотрелся в последний раз, поправил выставленный на середину комнаты стул, потер руки. — Сейчас он у меня расколется! И, приоткрыв дверь, властно скомандовал: — Заводите! Через минуту человек в наручниках сидел на стуле, один опер стал у него за спиной, второй — между ним и окном. Ничего страшного или зловещего в облике подозреваемого не было: овальное, довольно добродушное лицо с пухлыми губами, маленький округлый подбородок, нос пуговкой, редкие светлые брови, выпуклый лоб… Портрет явно не соответствовал разработанным Чезаре Ломброзо признакам внешности убийцы. Вот только настороженный взгляд ярко-голубых глаз, которые перескакивают с Курбатова на Дениса и обратно. Но в его положении каждый насторожится… — Фамилия, имя, отчество, год рождения? — начал допрос Денис. — Ананьев, Валентин Павлович, пятьдесят девятый, — глухо отозвался подследственный. — Знаете, где вы находитесь, Валентин Павлович? — ровным голосом спросил Курбатов. И, не дожидаясь ответа, добавил: — В прокуратуре города Тиходонска, у старшего следователя по особо важным делам Курбатова. Это я! — важняк чуть поклонился, и Денис заметил, что у него большие залысины. — Когда районный следователь не может раскрыть преступление и преступник отрицает вину, его привозят сюда. И здесь все рассказывают правду. Все! Курбатов медленно приближался к задержанному, гипнотизируя его холодным взглядом выпуклых стеклянных глаз. — Правда, двое так и не сознались… Но их все равно расстреляли! — За что меня расстреливать? — Ананьев облизнул губы и, кивнув на Дениса, спросил: — А это кто? — Это наш эксперт. Очень хороший эксперт, — не смотрите, что молодой. Он и скажет, за что вас расстреливать. Да вы и сами все прекрасно знаете… «При чем здесь эксперт? — подумал Денис. — Эксперты же не пишут протоколы…» — Ничего я не знаю, — подозреваемый снова облизнулся. Его явно мучила жажда. — Двое суток нервы мотают ни за что ни про что… А что это у вас под газетой? Оперативники тоже с интересом косились в сторону таинственного предмета на приставном столике. — О-о-о! — Курбатов многозначительно поднял палец. — Это стопроцентное доказательство вашей вины! Но я не хочу изобличать вас, прижимать к стене неопровержимыми уликами. Я хочу, чтобы вы сами облегчили душу признанием. Следствие и суд это учтут… — Мне не в чем признаваться. Что под газетой? Если раньше Ананьев попеременно рассматривал Курбатова и Дениса, то теперь полностью сосредоточился на газете. — Что там лежит?! Что?! Вы не имеете права! — Ах, ты про права вспомнил! — важняк резко изменил тон. От ровной вежливости не осталось и следа. — Где твоя жена? Где, говори! — Не знаю. Я же объяснял: поехала к матери. Жду телеграмму — нету! Стал волноваться, на переговорную вызвал: оказывается, не приезжала! Пошел заявил. А меня раз! И за решетку… За что? У задержанного дрожали губы, глаза наполнились слезами. Денис подумал, что здесь какая-то ошибка — не мог этот человек хладнокровно расправиться с женой. — За убийство, Ананьев! — судя по уверенному тону, Курбатов был уверен в обратном. — Расскажите, как была одета Елена, когда ушла из дома? — Я уже сто раз рассказывал! — скованными руками допрашиваемый потер глаза. — Белая блузка в синий горошек… Кошачьим движением Курбатов шагнул к приставному столику. — Черная юбка… Курбатов взялся за край газеты. Денис понял, что сейчас произойдет нечто очень важное. И Ананьев тоже это понял. Глаза его расширились, речь замедлилась, будто он внезапно опьянел. — И… туфли… черные… на «шпильке»… Курбатов резко сбросил газету. На приставном столике стояли черные «лодочки» на высоком тонком каблуке. Они были выпачканы засохшей грязью. — Эти?!! — ужасным голосом воскликнул важняк. Ананьев на миг окаменел. Потом вскинул руки к лицу и прижал кулаки к глазам. — Эти?!! Говори, мразь, колись! — Да… Да… Да! — задержанный забился в истерике. Через час Денис дописал протокол, Ананьев бегло прочитал и расписался, как положено, — на каждой странице. Курбатов закурил и дал сигарету задержанному. — Вот видишь, я же говорил. Здесь все колются. Потому что по-другому нельзя, — теперь тон важняка был почти дружеским. — Сейчас поедешь с ребятами, покажешь место. Убийца кивнул. Оперативники вывели его в коридор, но один тут же вернулся. — Не томите, Александр Петрович! — взмолился он. — Где вы раздобыли эти туфли? — Да дома у них взял, в шкафу, — Курбатов улыбнулся. — Только грязью испачкал. |