Онлайн книга «Цитатник бегемота»
|
Клинок отскочил со звоном, выбив гроздь искр. Голос из-за камня издевательски захихикал. — Ну что, прохвосты, взяли? Проваливайте отсюда, змеиное отродье, а то совсем плохо будет!.. — А подвинься-ка, добрый сэр Ланселот, — проговорил Иван, подъехал к скале, вытащил свой меч — клинок полыхнул мрачным огнем, — примерился и ударил по камню. Раздался грохот: скала треснула и распалась пополам, засыпав рыцарей осколками и пылью. Послышался испуганный вопль. — Ай да меч, — задумчиво произнес Фома. — Вот так меч. Иван закашлялся, отряхнул с себя пыль и посмотрел на дело своих рук. Скала развалилась, явив взору глубокую вонючую пещеру с наклонным гладким полом. У входа, привалившись к стене, сидел на корточках сморщенный карлик и ошалело таращился на рыцарей. Голова у него была огромная, лысая и зеленая. — Это что, и есть ваш Мерлин? — спросил Иван, обращаясь к Фоме. — Нет, — ответил тот, брезгливо разглядывая перепуганного карлика. — Это, пожалуй, будет карлик. — Ага, — сказал Иван. — Ясно. А где тогда Мерлин? — Вот это уже совсем неясно, — задумчиво проговорил Фома. — Похоже, зря его тут считают дураком… Он был очень удивлен. — Ты кто такой? — прорычал свирепо Ланселот. Большим осколком скалы ему крепко заехало по лбу, и поэтому он был очень зол. — Что ты тут делаешь, чародейский выкормыш?! — Ай, не убивайте, храбрые рыцари! — заверещал карлик — Ай, обознался я… — Говори, гаденыш! — заорал Ланселот и для пущей важности замахнулся мечом. — Все, все скажу! Все как есть!.. — выл карлик, катаясь по полу. — Рассказывай, — спокойно сказал Фома. — Я тут, это, сторожу, — захлебываясь, заговорил карлик. — Чтобы, значит, никто сюда без спросу не попал… Мы чины маленькие, подневольные, что велели, то и делаем, пожалейте, гордые рыцари, не троньте горемыку, все, что хотите, для вас сделаю, в лепешку разобьюсь, а мной довольны будете… — Подожди, — перебил его Фома. — Мерлин-то где? — Там, — всхлипывая, карлик указал рукой в глубь пещеры, — там он, супостат, а меня, значит, здесь поставил, добрых людей отваживать… голодом морит, есть-пить не дает, пугает да угрожает все… — А что он там делает, Мерлин-то? — озадаченно спросил Ланселот. — А я почем знаю? — плаксиво проговорил карлик, размазывая грязнющим узловатым кулаком слезы по замызганной физиономии. — Меня туда вовсе и не пускают… — Ну что, доблестные сэры? — осведомился Ланселот, слезая с коня. — Пойдем, что ли, посмотрим, чем там наш старый приятель занимается? — Пойдем, — согласился Фома и тоже спешился. — Честно говоря, мне очень любопытно. Ай да достойный отшельник… И вообще меня начинают терзать смутные подозрения. Иван молча соскочил с коня и привязал его к очень кстати подвернувшейся здесь смолистой невысокой сосенке. Он даже не стал задумываться о том, откуда здесь появилось дерево, которого буквально только что не было: эка невидаль! Здесь замки вместе с крепостными стенами проваливаются в небытие за полсекунды, а уж дерево — вообще мелочь… Остальные тоже привязали коней к сосенке. — Смотри у меня, — грозно сказал Ланселот, обращаясь к карлику. — Ежели с лошадьми что случится, то… — Он выразительно помахал здоровенным кулаком. — Ничего не случится, — заторопился карлик. Он был очень предупредителен и послушен. — Не беспокойтесь ни о чем, добрые рыцари, идите себе спокойно и накостыляйте там ему, душегубцу проклятому… — Залебезил, — проворчал Ланселот. — Тебе еще за твои разговорчики причитается… — Да я ж не виноват, — снова заныл карлик. От Ланселота он держался на всякий случай подальше и старался не смотреть на него. — Это все он, Мерлин, меня заставлял… — Хватит, — оборвал его Ланселот. — Ну что, пошли, Доблестные сэры? — Подожди, — остановил его Иван. — Там, наверное, темно… Он подошел к сосенке, срубил верхушку, поискал глазами, увидел какую-то тряпку, тоже очень кстати оказавшуюся здесь, и сделал факел. — А нет ли у тебя случайно огнива, любезный сэр? — обратился он к Ланселоту. Тот отрицательно покачал головой. Иван посмотрел на Фому. — Некурящий, — развел руками Стихоплет. Иван строго посмотрел на карлика. Тот съежился под его взглядом. — Ну, чего еще, чего, — забормотал он. — Чего еще надобно от меня?.. — Огоньку. — А, это можно, — оживился карлик. Он вытянул руку, зажмурил глаза, что-то громко хрустнуло, взвился дымок, и из его указательного пальца показался язычок пламени. — Спасибо, — вежливо сказал Иван и подпалил факел. Когда огонь разгорелся, он сказал: — Пошли, — и первым зашагал в глубь пещеры. Ланселот и Фома последовали за ним. Судя по всему, пещера была очень велика. Пол у нее оказался ровный, с заметным уклоном вниз. По стенам метались какие-то мрачные тени; невидимая в сумраке местная живность негромко попискивала, постанывала и похрюкивала. Неяркое колеблющееся пламя факела не позволяло рассмотреть потолок пещеры, однако, похоже, он находился где-то довольно высоко. — Ай да Мерлин, — бормотал за спиной у Ивана Фома, — вот так устроился. А все-то думают, что привалило беднягу камнем тяжелым, страдает он, сердечный, через верность свою данному слову, жалеют его, бедолагу… а он лягушонка на входе посадил и его стенать заставил — еще небось и за бесплатно, это он любит… Ай да Мерлин… — Стой, — скомандовал негромко Иван, и они остановились. Пещера впереди заметно расширялась: забрезжило довольно ярким красновато-серым светом и послышались пока еще неразборчивые голоса и звуки музыкальных инструментов. Иван погасил факел. Крадучись, они приблизились к границе освещенного пространства. Иван присвистнул, Фома охнул, Ланселот удивленно выругался сквозь зубы. Картина, открывшаяся их взору, была удивительной и живописной. Пещера, по которой они шли, оказалась всего лишь коридором, ведущим в настоящее помещение, которое действительно было огромно. Перед рыцарями предстало обширное пространство, и на пещеру-то совсем не похожее, настолько оно было велико, особенно в высоту: потолок находился в сотне метров над ними, никак не меньше. Вдоль стен возвышались мощные колонны, пол был мраморным, в мраморном же бассейне неподалеку плескалась и журчала искрящаяся прозрачная вода. Рядом с бассейном находились столы и скамьи. Столы были заставлены яствами и винами — как всегда в здешних местах, жратвы имелось вдоволь, — а на скамьях расположились очень разнообразные существа: обросшие болотной тиной кикиморы; сухонькие старикашки, все в каких-то сучках и задоринках; водянистые полупрозрачные тяжело дышащие личности неопределенного пола; довольно симпатичные девицы явно лесного происхождения, о чем свидетельствовали нежные веточки и листочки, росшие у них вместе с пышными волосами; уродливые горбуны и карлики; какие-то вовсе непонятные и неприятные на вид страшилища со множеством щупалец, зубищ и глазищ; анемичные клыкастые кавалеры и их дамы приятного вида, с красными глазами и изысканными манерами… |