Онлайн книга «Рип Винклер»
|
— Как звать тебя? — спросил Рип. — Войцек. — шмыгнув носом, ответил подросток. — Ты не знаешь, что случилось с остальными, Войиек? Тот пожал плечами: — После того как нас захватили, всех пленных собрали в кают-компании: меня, маму, сестру… — А отец? — Отец пошел защищать вместе со всеми. — На глазах у парня навернулись слезы. — Понятно, прости. — Ничего, потом пришел этот, их самый главный, здоровый такой. И показал лалыдем на нескольких девушек, и их увели. Они очень плакали. Рил сжал кулаки. — Что после? — Нас разделили на группы и перевезли на корабль пиратов. Меня заперли в камере вместе с вами. — У парня опять появились слезы. — Маму и сестру я больше не видел. Рипу было очень жаль паренька, но он ничего не мог сделать, он только пододвинулся поближе и обнял Войцека за вздрагивающие плечи. Мальчик доверчиво уткнулся ему в грудь и залился слезами. — Я отомщу, — о причитал он, — я обязательно вырасту и отомщу! Всем! Всем им! Гады! Полет продолжался, кормили хорошо — четыре раза в день, это и понятно, рабы на рынке должны выглядеть как следует. Винклер с Войцеком за это время успели сдружиться. Парень видел в Рипе кого-то вроде старшего брата. Целыми днями в камере делать было нечего и поэтому они разговаривали. Юноша рассказывал Рипу про свою не такую уж и долгую жизнь. Он был родом с далекой окраинной планеты, парень мечтал стать космонавтом… Рип слушал и узнавал в этом курносом, с россыпью рыжих веснушек на широком лице пареньке себя самого десять лет назад. Почти такие же мысли были и у него в голове. Он тоже мечтал стать космическим капитаном, а стал… Что у него, что у Войцека, что-то или кто-то разрушил все мечты. Но почему, до каких пор это может продолжаться! Кто виноват… Вот и сейчас их везли, и они знали это, в одно из далеких королевств, чтобы продать на рынке, как какой-то товар, как вещь. Кто мог подумать рабство и рынки рабов среди звезд. Человечество, да и не только человечество, выйдя в космос, вынесло, притащило с собой все блага «цивилизации»: деньги, алчность, зависть, торговлю людьми. Такого просто не должно было быть, но это было. Рип иногда думал, а что же прогомианцы, как обстояло дело у них, этой мифической исчезнувшей расы. И не потому ли она исчезла, что ее представители были слишком похожи на людей. Самый большой и самый богатый невольничий рынок находился на планете под названием Каффа. Именно сюда, на этот окраинный мир, стекались банды охотников космоса, нафуженные страшной добычей — живым товаром. И именно сюда со многих планет прилетали покупатели этого товара. Империя знала о Каффе. Но планета не подходила под ее юрисдикцию, да и кто в своем уме сунется в эти окраинные или как их еще называли варварские миры. Здесь мотыга соседствует с флайером, космические полеты — с повозками на лошадях, дворцы — с землянками, крытыми соломой. Одни наживали состояние, другие проматывали его. Процветали притоны, игорный бизнес, проституция. Последняя начиналась с уличных «жриц любви» самых невообразимых размеров, окрасок, количества конечностей и половых органов и заканчивалась роскошными восьми-звездочными публичными домами, то бишь отелями, где предоставлялись эти самые развлечения, но уже за непомерно высокую цену для снобов. А наркотики. Как, например, помет малийского Он-ниба, который гнездится высоко в горах, или толченая шкура Умры — страшно ядовитое и быстрое животное, промысел которого сопряжен с невероятным риском для жизни охотника. Поговаривали, что даже некоторые высокопоставленные лица Империи не раз и не два заглядывали в эти места, а о простых людях и говорить нечего. У кого заводились деньжата, тот на свой страх и риск отправлялся сюда — понюхать воздух вольной жизни. Многие, перенюхав, не возвращались. Каффа. Они прилетели на планету поздно вечером. После ночевки на корабле, на следующий день ни свет ни заря всех пленников повели в душ. Затем над каждым поколдовали парикмахер и косметолог, пытаясь придать товару как можно лучший покупательский вид. Последним пунктом программы всех погрузили в один автобус, не забыв отделить девственниц от прочей массы. Бедные девушки, с завязанными руками, кидали по сторонам затравленные взгляды. Руки им связывали специально и еще с начала путешествия, дабы обезумевшие от горя рабыни не могли нанести себе непоправимый вред и тем самым испортить товар. Рынок работал с утра до вечера и семь дней в неделю. Он представлял собой огромное крытое здание, внутри которого стояла невообразимая и непонятная для непривычного либо непосвященного, как на всех базарах, а уж тем более на невольничьих, атмосфера. Люди и не люди торговались, разговаривали, хохотали, толпились; сновали карманники; чинно выхаживали бородатые купцы в сопровождении телохранителей; мелкими шажками передвигались дамы, некоторые из них, не стремясь быть узнанными, закутывали свое тело с ног до головы в одежды, оставив открытыми лишь глаза. И над всем этим гомон, крик, неповторимый шум базара. — Эй, любезный, сколько ты хочешь за этого Мардока? — Покажи зубы, собака. — Всего-навсего тысячу динариев, о щедрейший господин. — Да он же никуда не годен… — Что-о-о, тысячу динариев за эту дохлятину, не смеши людей, да он и сотни не стоит! — Он совсем старый… — Для такого важного человека, я отдам этого богатыря за восемьсот. — Он слишком молодой… — Двести, но боюсь, как бы он не свалился по дороге домой. — Это силач… — Он, может, не очень на вид, но заверяю вас, этот раб силен как бык и очень любит работать. Семьсот. — Да у меня рука толще, чем у него туловище… — Триста и это последняя цена, и то за такие деньги я смогу купить двух Нимков, а это, по-моему, намного выгоднее. — Ой, какой хорошенький! — Пятьсот, себе в убыток, только из уважения к столь великому господину. — Пап, ну купи, ну, пожалуйста… Наибольшее оживление было у павильона с представительницами прекрасногопола. — Сколько просишь за эту уродину? — Пять тысяч, господин. — Повернись красавица… — У нее слишком маленькая грудь… — Что! Всего пять грудей… — Уж больно мала. — Слишком велика. — Она неистова… — А нет такой же, но черненькой… — …двести восемьдесят две различные позы… |