Книга Во власти обольстителя, страница 32 – Анна Бартон

Роуз покачала головой и легонько толкнула в бок старшую сестру.

— Нет, — отказалась Оливия. — Мы пришли не за этим. — Она нервно теребила конец розовой ленты, которая служила ей поясом. — Мы слышали, что сегодня утром Оуэн возил тебя увидеться с матерью. Нам не было известно, что она болеет. Если можно что-нибудь сделать для нее, дай нам знать. Это ужасно, что ты корпишь здесь над нашими нарядами, когда твое место сейчас возле нее.

У Аннабелл защипало в носу и стали влажными глаза.

— О, как вы добры! Спасибо вам. Ваш брат проявил щедрость и предложил отправить к ней своего доктора. Но, по правде говоря, я не уверена, что ей можно помочь.

Роуз схватила ее за руку и крепко сжала.

— Не говори так, — возмутилась Оливия. — И не переставай надеяться! Доктор Локстон очень образованный человек. Он пользует всех наших престарелых тетушек.

Аннабелл хлюпнула носом. Итак, значит, у Оуэна действительно есть тетки!

— И сколько их у вас?

— Четырнадцать, — гордо объявила Оливия. — В возрасте от пятидесяти девяти лет до…

— …восьмидесяти двух.

Роуз весело захлопала в ладоши.

— Откуда ты знаешь? — удивилась Оливия.

— Ваш брат как-то раз упомянул про них. — Правда, сразу после этого он почему-то начал отрицать их существование.

— Правда? — Еще больше удивилась Оливия. — Он в них души не чает. Просто до неприличия.

Как интересно! Повернув лампу так, чтобы она светила на стол, Аннабелл поправила очки и взялась за шитье.

— Мне кажется, ваш брат и в вас души не чает.

— О да, — сказала Оливия. — Во всяком случае, намерения у него самые лучшие. Просто ему иногда трудно примириться с тем, что мы больше не заплетаем косичек. Он держит нас на коротком поводке и в изоляции от светского общества.

Аннабелл склонила голову набок.

— Почему вы так решили?

Оливия вздохнула:

— После смерти отца Оуэн старается защитить нас от всего. Ограждает от темных сторон жизни, что в принципе бессмысленно, ты же понимаешь. Без этого жизнь невозможна. Страдание — это естественная ее часть. — Она с тоской глянула на Роуз и продолжила: — Так или иначе, мы рассчитываем на то, что он найдет подходящую женщину, женится на ней, и она поможет ему стать менее…

— Жестким?

— Именно! Конечно, наш братец исключительно разборчив по части женщин. Сейчас все считают, что мисс Старлинг станет его избранницей.

Роуз сморщилась, как будто пососала лимонную дольку.

Оливия повернулась к сестре:

— Ты же не будешь отрицать, что мисс Старлинг красавица? Или что у нее самые изысканные манеры? Из нее получится замечательная герцогиня!

Аннабелл подошла к данной идее объективно, что было очень трудно, потому что у нее вдруг взбунтовался желудок. Она отнесла это на счет рыбы, которую съела за обедом. Но было совершенно очевидно, что у мисс Старлинг весьма высокие шансы стать герцогиней. Судя по всему, она тоже так считала.

— Как вам кажется, ваш брат увлечен ею? — Абсурдный вопрос. Любой мужчина, у которого в жилах кровь, а не водица, увлечется мисс Старлинг, с грустью подумала Аннабелл.

— Трудно сказать, — признала Оливия. — Оуэн не извещает нас о таких делах. Я думаю, что в один прекрасный день он соберет нас в гостиной и объявит о своей помолвке так же обыденно, как о покупке мерина.

Очень интересно! Оуэну хочется, чтобы сестры были с ним более открытыми, а они ждут от него того же самого.

Роуз этот разговор явно взволновал. То ли сама мисс Старлинг вызывала у нее неприятие, то ли мысль о том, что брат готов неожиданно объявить о своей помолвке, — Аннабелл не могла сказать с уверенностью. В любом случае надо было менять тему беседы. Она через силу широко улыбнулась.

— Вот и чудесно. А кого вам герцог выберет в мужья?

Сестры обменялись взглядами, смысла которых Аннабелл не поняла.

— Кого-нибудь из благородных семейств, — сказала Оливия.

— В смысле — джентльмена? — Она вспомнила разговоры, которые потом изложила в подметном письме, и почувствовала себя так, словно вступила на тропку, ведущую к пропасти.

— Богатого джентльмена с титулом, — уточнила Оливия.

Аннабелл сочувственно улыбнулась:

— Разве это не резонно? Вы ведь сестры герцога!

Роуз легонько похлопала Оливию по плечу, а потом приложила руку к груди.

Оливия перевела:

— Роуз считает, что доброта и душевное благородство более важны, чем богатство и происхождение. Она верит в любовь.

То, что младшая из сестер — романтичная душа, нисколько не удивило Аннабелл. В других обстоятельствах мисс Ханикоут стала бы такой же. Но Аннабелл больше не верила в добрые сказки. Она повернулась к Роуз:

— Возможно, вам все-таки повезет, и вы встретите человека, который будет соответствовать высоким требованиям вашего брата. И вашим тоже.

Аннабелл собиралась тем самым ободрить Роуз, но у той поникли плечи, и она опустила голову, словно… ее сердце было разбито.

— Простите, если я обидела вас, — поспешила извиниться Аннабелл.

Роуз поднялась, грустно улыбнулась и, тронув Аннабелл за плечо, направилась к двери.

— Доброго сна, — пожелала ей вслед Оливия. — Утром все будет по-другому.

После ухода Роуз Аннабелл почувствовала себя несчастной.

— Мне так жаль, что я огорчила ее. Что такого я сказала?

Оливия только махнула рукой.

— Мы обе чересчур чувствительные девушки. Ты не могла знать о том, что…

О чем? Или, может, о ком? Аннабелл нетерпеливо ждала ответа на свой мысленный вопрос.

— Мне не хочется об этом говорить.

Ей пришлось скрыть разочарование.

— Я понимаю.

— Хотя было бы здорово поделиться этим с кем-нибудь. Ты кажешься такой уверенной в себе и умной, несмотря на юный возраст.

Как ни хотелось Аннабелл узнать тайну сестер, она посчитала себя недостойной выслушать ее после того, как сама угрожала опубликовать скандальные слухи про Оливию. И чем больше она над этим размышляла, тем меньше ей хотелось оказаться в щекотливой ситуации хранительницы секретов, которыми нельзя поделиться с Оуэном.

— Вы всегда можете откровенно поговорить с братом, — сказала она.

— Нет-нет. Это невозможно. — Оливия принялась мерить комнату шагами, протаптывая дорожку в обюссонском ковре и грызя ноготь на указательном пальце. — Но я знаю, что мы можем довериться тебе.

Аннабелл подавила возникшее было чувство вины. Если Оливия выбрала ее в качестве конфидента, не надо ее разочаровывать.