Онлайн книга «Средневековая история. Первые уроки»
|
– Ваше сиятельство, это бы у красильщиков и дубильщиков поспрашивать. – А где они? Выяснилось, что их мастерские в обязательном порядке стоят за городской стеной. Подальше от города. Ибо – воняет. Лиля только фыркнула. Вот она – средневековая экология. Воняй, но подальше. Хотя ей-ей… Она на улицах города почти задыхалась. Как же должны вонять мастерские, что даже местные ужасаются? А что выбрасываемые отходы производства могут попасть в реку, а ты из этой реки морду моешь, это пустяк. Женщина прикусила губу и задумалась. Ладно. Надо обеспечить себе набор химикатов. А потом уже решим, кто, чего, куда и как. Но еще… Больного забывать не надо, ага? Али Ахмет дин Тахирджиан лежал на кровати. Старшая жена поила его молоком. Лиля распорядилась – молоко в обязательном порядке. Заодно узнала, что тут делают неплохой творог и сметану. А вот йогурт не умеют. И про взбитые сливки не знали. Но рецептом делиться не тянуло. При виде графини женщины вскочили. Лиля улыбнулась и подошла к кровати. – Как вы себя чувствуете? – Не слишком хорошо… Отрывистое приказание на непонятном языке, и обе женщины вымелись за дверь. Лиля взяла пациента за руку, посчитала пульс, коснулась губами лба… – Я ожидала худшего. Но у вас почти нет жара. – Это хорошо? – Очень. Вы крепкий. Молоком вас поят? – Да. Зачем? – Я приказала. В молоке есть то, от чего кости быстрее срастаются. Про кальций и правильное питание промолчим. Ибо с зайцем не говорят о квантовой физике. – И что это? – Кость – белая? – Белая. – И молоко тоже. Оно поэтому и укрепляет кости. – А соль? Тоже ведь белая. – Не путайте. Это не жидкость. Али Ахмет кивнул. Лиля осмотрела ногу. Вроде бы лубок ровный, нога зафиксирована, вытянута. – Примерно дней десять, и я покажу вашим женщинам, как надо разминать мышцы ноги. Чтобы вы встали на нее не хромая и даже не помня о переломе. – Ваше сиятельство, я буду вашим вечным должником. Лиля махнула рукой. – Думаю, мы договоримся. Если вы мне немного поможете с торговлей. У меня есть то, что выгодно вам. Но я не могу торговать. А вот вы можете – к нашей общей выгоде. – Те же чернильницы? – Разве они не будут иметь успех? – Будут. Это хорошая вещь. Да уж кто бы спорил. И это ты еще половины идей не знаешь. Лиля озадачила Али Ахмета проблемой химикатов. А пусть подумает! Но вместо этого… – Вода, которая прожигает все, когда горит? И потушить ее нельзя? Лиля поставила ушки на макушку: – А цвет какой? Она радужно блестит на поверхности воды? И от нее мерзкий привкус? – Да, ваше сиятельство. Лиля потерла руки. Нефть?! Пусть сырая, неочищенная, да хоть какая! – Мы дорожим ею. И используем на войне. Она поджигает все, на что попадет, и горит даже на воде… – А можно ее как-то купить? – У меня есть с собой на корабле несколько кувшинов. Я распоряжусь, чтобы вам доставили один. Сияющие глаза графини были лучшей наградой. Али Ахмет понял, что больше ей ничего и не надо. Во всяком случае – пока. – Я распоряжусь. Лиля еще раз померила ему температуру, прикинула, что из свежекупленных трав надо заварить, и ушла составлять отвар. Али Ахмет кликнул охрану и отправил одного из мужчин на корабль с запиской. Пусть принесут кувшин уже сегодня к вечеру. Ему хотелось сделать графине приятное. Да и… Негоже мужчине ходить в должниках у женщины. А еще пусть пришлют сюда других жен. Эти уже устали, ухаживая за мужем и господином, им требуется отдых. – Дорогой, это наш единственный шанс! Ты ведь сможешь это сделать. Правда, любимый? – Да, конечно. – Он лежит один в комнате. Конечно, при нем эти курицы, но завтра там буду я. А у меня есть настойка сон-травы. Все будут спать как убитые. – А я… – Второй этаж. Я открою тебе окно. А поутру… Все падет на голову этой толстой чужестранки. – Почему бы и нет. – Иначе мы ведь не сможем быть вместе. Мужчина подумал, что деньги – это тоже веский аргумент. Намного более веский, чем женские прелести. Но разочаровывать любовницу не стал. Зачем? Пусть думает, что станет его женой, и старается на совесть. Хотя, конечно, такого не случится Зачем покупать корову, если и так получаешь молочко? Наоборот, надо подумать – не избавиться ли и от любовницы? Мало ли что ей еще придет в голову? Толком разобраться с отварами Лиле не дали. Явился Хельке Лейтц. Если бы не вирмане, ворвался бы в комнату. А так все-таки постучать изволил. – Ваше сиятельство! Я сделал это!!! Лиля взяла в руки маленький сверточек. Пальцы чуть дрогнули. В руках у нее оказалось перо. Самое настоящее. Точь-в-точь такое, каким она писала когда-то. У мамы их была целая куча – девочка обожала чернильные ручки. – Ваше сиятельство, я проверил! Оно шикарно пишет! Перо было простым, из серебра, насаженное на деревянную палочку. Но это шаг вперед. Лиля бросилась к столу, достала чернильницу, вывела пару слов на бересте, которая тут была в почете как заменитель бумаги… Растет ли где-то папирус? Получать бумагу из деревьев Лиле не хотелось принципиально. Она была за экологию, а всякие идиоты пусть свои речи на чем-нибудь еще печатают. Да и процесс она представляла плохо. Вот если правда из тростника попробовать? Но это чаны нужны, химикаты опять же, пресс. И растет ли здесь достаточно волокнистый тростник? – Ваше сиятельство? – робко напомнил о себе Хельке. А в следующий миг ювелир испытал настоящий шок. Потому что госпожа графиня подпрыгнула на месте (пол ощутимо дрогнул), выкрикнула: «Ур-р-р-а-а-а!!!», и поцеловала старика-ювелира в щеку. – Хельке, вы это сделали! Какой же вы молодец!!! Ювелир ощутил, что на глаза наворачиваются слезинки. – Ваше сиятельство… – Вы – умница! Вы замечательный! |