Книга Ледяное озеро, страница 52 – Элизабет Эдмондсон

— Спасибо, Фредди. — Майкл выбрался из смятых простыней. — Да, опять проклятый сон. Входи же и закрой дверь, тут прохладно.

Фредди, в теплом шерстяном халате, вошел и закрыл за собой дверь. Потом запустил руку в карман и вытащил кожаную фляжку.

— Я принес вот это. Аварийный запас. Хочешь глотнуть?

— Здесь лишь кружка для полоскания зубов.

— Сойдет. А я выпью из колпачка. Нет, оставайся где есть, а я посмотрю, нельзя ли оживить эти остывшие угли. — Он вручил Майклу кружку с добрым глотком бренди и занялся камином: поворошил и подсыпал угольку, энергично возвращая умирающий огонь к жизни.

Заплясавшие язычки пламени тотчас придали комнате тепла и уюта, а ледяная темная ночь и страшный лес из сна отодвинулись куда-то далеко. Напряжение потихоньку оставляло Майкла.

— Уже гораздо лучше, — облегченно вздохнул он.

К его удивлению, Фредди не ушел, а устроился в деревянном кресле, поближе к огню.

— Я думал о твоих кошмарах. Конечно, в медицинском образовании мало уделяют внимания подобным вещам, хотя следовало бы. Однако у меня есть пара приятелей, тоже врачей, они интересуются проблемами мозга и психиатрией. Я читал Фрейда — полагаю, ты тоже — и немного Юнга, у которого обнаружил несколько сумасшедших, любопытных идей.

— Избавь меня от Фрейда! — со смехом воскликнул Майкл. — Будь я проклят, если стану читать подобную чепуху. Мое бессознательное, или подсознательное, или как еще вы их там называете: мое «эго», мой «ид» и прочее — сами о себе позаботятся, благодарю покорно.

— Это, конечно, только моя точка зрения, но судя по тому, что мы видим, у них не очень-то получается. Если тебя начали преследовать ночные кошмары, и они повторяют то, что случалось с тобой в детстве, значит, что-то мешается в твоей черепушке, и я подозреваю, лучше выпустить это наружу.

— Пересказать мои сны какому-нибудь типу в очках, и он изречет, что моя мамаша била меня в детстве?

— Если и била, то за дело, рискну предположить. Да нет же, ты, осел! Сны что-то означают, по крайней мере масштабные и цветные, имеющие тенденцию повторяться.

Майкл изумился. Он всегда считал Фредди одним из самых рациональных людей. Бесспорно, умным, очень умным, но не склонным к фантазиям.

— Ты серьезно?

— Да. Эта штука, что застряла в твоем мозгу, вредна. Во-первых, от нее ты плохо спишь, а если у человека много страшных снов, то он доходит до состояния, когда не хочется ложиться спать вовсе.

— Я очень напряженно трудился последние несколько месяцев, вот мои мозги, очевидно, и вошли в штопор.

— Я сомневаюсь. Позволь задать тебе несколько вопросов.

— Фредди, если ты собираешься подвергать меня психоанализу, то заявляю: я против.

— Это вне моей компетенции, и, кроме того, занимает семь лет и выливается в кругленькую сумму. Замолчи и давай взглянем в глаза фактам. Ты сказал, что впервые кошмар случился у тебя, когда ты болел. Это было зимой, ты отдыхал на каникулах и свалился с пневмонией.

— Верно. Высокая температура, горячка, бред. Не мне тебе рассказывать.

— Почему ты заболел пневмонией?

— О, ради Бога, Фредди, почему ею заболевают? Откуда я знаю?

— У тебя была раньше простуда, иные недомогания?

Майкл вздохнул, закрыл глаза и промолвил:

— Нет, все это было немного странно, правда. Я чувствовал себя хорошо. Я перенес все детские болезни легко, без осложнений и вообще не был каким-нибудь болезненным, астматическим ребенком. Я был крепок и здоров. Очень здоров. Всегда. Я просто загулялся допоздна и сильно промерз.

— Что сразу перешло в пневмонию? Я бы назвал это странным, если ты был так здоров, как утверждаешь.

— А я бы назвал это одной из тех ситуаций, которые иногда происходят.

— Тогда оставим пневмонию. Ты сказал, что заболел зимой. Когда именно?

— Мы приехали сюда на Рождество.

— А после, когда кошмар повторялся, он происходил в определенное время года?

Черт бы побрал Фредди!

— Теперь, когда ты об этом спросил, я думаю, да. Именно в ту пору: Рождество, Новый год. Боже правый, почему это раньше никогда не приходило мне в голову?

— Потому что ты был слишком занят учебой, получением аттестатов и дипломов, приспосабливался к напряженной работе, требующей больших усилий, и у тебя было о чем подумать. Легче затолкать неприятный эпизод на задворки сознания.

— Да, но сон возвращался не каждое Рождество. А когда я вырос, он вообще несколько лет не повторялся. Вплоть до нынешнего времени. Я почти о нем забыл, так что он не может иметь отношения к Рождеству. Ты предполагаешь, что перебор волнений и пудинга произвел размягчение мозгов?

— Пожалуйста, подойди более научно.

— Я не считаю, что воспринимать сны всерьез — научно. Сны — просто куча мусора, которая болтается у человека в голове и оживает, когда он спит.

— Но разве тот сон, который ты только что видел, заставивший тебя завывать как привидение, похож на ничтожный хлам?

— Каково твое заключение?

— Мое заключение таково: что-то приключилось с тобой, когда ты гостил здесь в то давнишнее Рождество. Например, произошел несчастный случай, ты провалился под лед, ну что-нибудь в этом духе. Купание в ледяной воде даже у самого здорового ребенка могло вызвать пневмонию.

— Ничего такого я не помню.

Фредди встал.

— Ладно, спи дальше, старик. Пусть твое подсознание сделает за тебя работу. Там, в нем, что-то похоронено, и оно рвется наружу. Когда ты вспомнишь, с чем это связано, готов держать с тобой пари на бутылку хорошего кларета, этот сон больше не будет тебя мучить.

Майкл посмотрел на друга.

— Мне не хочется держать тебя на ногах, и вижу, что через минуту ты начнешь зевать, но все-таки я хотел бы рассказать тебе этот сон.

Фредди с готовностью уселся обратно.

— Я не стану зевать. Я не хотел сам предлагать, но думаю, это хорошая мысль.

— Чужие сны — сплошная тоска.

— Не похоже, чтобы этот сон был таким.

Майкл рассмеялся.

— Этот сон свинский.

— Ты хочешь сказать, что в нем есть что-то подлое или непристойное?

— Нет, не в том смысле. Сон о диком кабане.

— О диком кабане? Любопытно.

Майкл пересказал ему свой сон, сначала чувствуя себя неуверенно, когда пытался описать, что он ощущал и как выглядело то, что его окружало. Было непривычно облекать такие вещи в слова, но по мере того, как сон упорядочивался в голове, он стал излагать более легко и свободно.

Некоторое время Фредди молчал. Потом встал, шагнул к камину, помешал в нем кочергой и налил еще по порции бренди.