Книга Колонисты, страница 66 – Джек Кавано

Витамоо с сомнением поглядела на Филипа и после недолгого раздумья — она, по-видимому, поняла, что не совсем верно истолковала его улыбку, — сказала:

— Я хотела тебя поздравить. Еще раз. Нанауветеа гордится тобой. И я тоже.

— Спасибо. Это очень много для меня значит.

Витамоо застенчиво улыбнулась.

— Никогда бы не подумала, — произнесла она мягко. — Ты меня удивляешь. Ты ведь получил то, что хотел.

— И даже больше! — ласково улыбнулся он.

Девушка нахмурилась.

— Не начинай, — предостерегла она. — Ты же знаешь: между нами ничего не может быть…

Филип поднял руку, не давая ей продолжить.

— Подожди, подожди… Я хотел сказать, что я смог познакомиться с Кристофером Морганом! Когда я отправился на поиски Библии, я никак не ожидал встретить в резервации своего родственника.

Витамоо смущенно прикрыла рот рукой.

— Прости, — пристыжено пробормотала она. — Я неправильно тебя поняла.

Воцарилось неловкое молчание, первым его нарушил Филип:

— Но раз уж ты заговорила о нас…

— Нет никаких «нас»! И быть не может! — Витамоо сделала шаг назад.

Признавая свое поражение, Филип поднял руки.

— Когда ты уезжаешь? — тут же смягчилась Витамоо.

— Скоро зима… Я бы уехал прямо сейчас, но Нанауветеа ослабел, и работа над букварем пошла медленнее. Вампас делает большие успехи, однако в нынешнем году он уже не успеет подготовиться к вступительным экзаменам. Пока не знаю. Посмотрим, как пойдут дела.

Витамоо кивнула.

— Я так рада за Вампаса, — сказала она и красивым жестом отвела прядь волос, упавшую ей на глаза. — Филип, а ведь я так и не поблагодарила тебя за то, что ты занимаешься с ним.

Она засмеялась.

— Ты поступил благородно — учитывая то, что он стянул твою одежду и заставил тебя идти нагишом по резервации!

Филип тоже засмеялся.

— Не напоминай!

— После вашего отъезда в резервации будет скучно.

— Витамоо, я постоянно думаю об этом… Я должен уехать, у меня нет выбора, но я обязательно вернусь.

То, как девушка отреагировала на его слова, Филипа совершенно обескуражило. Он ожидал чего угодно, но только не этого.

— Не пори чушь! — воскликнула она с чувством. Печаль в ее глазах мгновенно сменил гнев.

— Да пойми же ты — я тебя не обманываю!

— Я тебе не верю. Ради чего тебе возвращаться? Нанауветеа уже не будет в живых. Вампас тоже уедет.

Для наглядности она сорвала сухой кукурузный стебель и потрясла им пред носом Филипа.

— Здесь нет ничего, кроме жалкой резервации, которая питается объедками со стола жителей Чарлстона. Что тебе тут делать? Ты должен заниматься наукой. Это твоя жизнь! И она никак не связана с резервацией! — и девушка снова потрясла сухим стеблем.

— Я вернусь, чтобы быть с тобой, — сказал он.

— Для студента Гарварда ты порой бываешь глуповат!

Филип увидел, что лицо и шея Витамоо покраснели от гнева.

Он погрозил ей пальцем.

— Мне надоело, что здесь, в резервации, меня постоянно называют дураком! — закричал он. — И мне надоело, что ты все время попрекаешь меня моим образованием, словно я должен стыдиться этого! Если я говорю, что вернусь, ты должна мне верить!

— Не смей так со мной разговаривать! — Витамоо скрестила руки на груди и повернулась к молодому человеку спиной. — Вот что, Филип, или мы меняем тему, или я ухожу. Сейчас я не хочу это обсуждать.

— Ну и прекрасно!

— Что прекрасно? — переспросила она с обидой. — То, что я уйду?

— Нет, — Филип немного успокоился. — Я хотел сказать: прекрасно — давай сменим тему.

Повисла пауза. Решить сменить тему было куда проще, чем сделать это. Замолчав, молодые люди почувствовали себя неловко.

— Намумпум сегодня родила, — наконец выдавила из себя Витамоо.

— Правда? Я думал, она должна была родить месяц назад.

Витамоо кивнула. Она не оборачивалась.

— Она всегда ошибается. Видимо, неправильно считает месяцы. А может, ей и впрямь понадобилось больше времени, чем обычно. У нее родились близнецы!

— Близнецы?!

Витамоо с улыбкой взглянула через плечо на Филипа, кивнула и медленно повернулась к нему.

— Оба крупные и здоровые. Намумпум рада, что они наконец-то появились на свет. Ожидание далось ей нелегко, — и усмехнувшись девушка добавила: — Правда, основная работа только начинается.

Стоило Витамоо заговорить о детях — и ее лицо просияло от радости. Филип подумал, что когда-нибудь она станет прекрасной матерью.

— Что? — Витамоо с недоумением взглянула на Филипа.

— Ничего. Я просто задумался.

— О чем? Мне показалось, ты унесся мыслями куда-то далеко-далеко.

— Я и был далеко. В будущем.

— Расскажи мне, какое оно, будущее, — девушка умоляюще дотронулась до его руки. — Пожалуйста.

— Просто я обратил внимание на то, как изменилось твое лицо, когда ты заговорила о детях.

Филип взглянул на Витамоо и поспешно добавил:

— Но я не хотел сказать ничего такого! Честное слово! К тому же ты сама меня спросила!

Она убрала руку.

— Ну что ж, это правда, — призналась она, потупив глаза. — Мне было приятно говорить о детях.

Непоправимое свершилось. Витамоо дотронулась до Филипа. Словно от искры, упавшей на трут, от этого прикосновения где-то у него внутри вспыхнуло пламя, которое не находило себе выхода. Он должен был что-то сделать или сказать, иначе оно просто сожгло бы его дотла.

— Витамоо, нам надо поговорить, — начал он не без волнения. Посмотрев на девушку, Филип понял, что она вновь приготовилась к обороне, но он уже не мог остановиться. — Я испытываю к тебе глубокое чувство. Чувство, которое никогда не умрет. Я пытался делать вид, что равнодушен к тебе, но мне не удалось себя обмануть. Я действительно хочу вернуться в резервацию — поверь, я говорю это не ради красного словца! Я с радостью останусь здесь до конца своих дней! Витамоо, я люблю тебя!

— Не говори так! — индианка сделала шаг назад.

— У меня больше нет сил скрывать свою любовь! Нравится тебе это или нет, но я тебя люблю — и это правда!

— Нет, это неправда! — закричала Витамоо. Филип заметил на ее щеках дорожку от слез. — Ты вернешься в Гарвард и забудешь меня. Там тебя ждет Пенелопа. Ты уедешь навсегда! Я не верю тебе, Филип Морган! Я не верю тебе!

Витамоо заплакала и опрометью бросилась прочь. Она добежала до конца борозды, повернула и исчезла из виду.