Книга Две судьбы. Книга 1. Шантаж, страница 38 – Семен Малков

В просторном, как кинозал, кабинете Иван Кузьмич разговаривал по одному из стоящих на столе телефонов.

– Виктор Ильич? Ничего, что потревожил? – И самодовольно усмехнулся: обрадованный секретарь райкома партии разразился целым потоком восторженных слов. – Говоришь – я вне конкуренции? Сразу все дела бросил? Ну это зря! Человек я простой, не гордый, мог и подождать. Ладно, к делу. – Он изменил тон на более служебный. – Заявка ваша удовлетворена полностью, но вами представлены не все документы. Пришли кого-нибудь, пусть разберутся и поправят. Соответствующее указание я уже дал. – Сделал паузу, выслушивая благодарственные речи.

– У меня еще для тебя приятная новость: ты включен в делегацию по закупке оборудования, которая отправится в Париж и ряд других городов Франции в мае. – Тихонько хмыкнул в ответ на радостное удивление собеседника. – «Далековато от идеологии»? Не по твоей специальности? – Иван Кузьмич заговорил совсем серьезно и важно: – Торговыми делами тебя, надеюсь, занимать не будут. Ну а познакомиться с их жизнью, с идеологией, так сказать, в натуре – не помешает. Ты ведь никогда не был во Франции? Вот и увидишь, откуда произошел коммунизм.

– Постой, Виктор Ильич, а то забуду, – мягко прервал он благодарности и комплименты в свой адрес: командировка во Францию в большой цене. – У меня к тебе небольшое дело. Ты весь внимание? Так вот. Нужно помочь одной женщине. Знаешь ведь – я всегда готов прийти на выручку. Тут землячка моя – выросли вместе – в беду попала: разводится с мужем. Словом, нужна двухкомнатная, для нее с дочерью. А у вас дом сдается. Откуда знаю? Разведка работает! Мы все здесь знаем! Значит, поможешь? У хорошего хозяина всегда есть резерв? Вот и лады. Мне нельзя отказать? Что ж, Виктор Ильич, знаю: на тебя можно положиться, – вновь перешел Григорьев на официальный тон. – Ее данные: Розанова Лидия Сергеевна; вся необходимая информация – у моего секретаря. Он с ней свяжется и пришлет, когда понадобится. Ну будь здоров!

Иван Кузьмич положил трубку и поморщился, будто проглотил кислое: неприятное дело. Виктор Ильич не подведет, но завалит новыми заявками. "Ладно, что поделаешь. Семейное благополучие дороже! – утешил он сам себя: начинал уже догадываться, в чем причина зависимости жены от бывшей подруги.

– Как доехала, тетя Дуся? Тяжело в дороге? – Вера Петровна помогла тетке выйти из вагона и передала ее скромный багаж водителю Жене.

– Тяжело, касаточка! Приболела я – желудок чтой-то подводит, – пожаловалась Евдокия Митрофановна. – Но разве усидишь дома, когда знаешь, что нужна тебе? – Они под руку пошли к машине. – Сразу собралась, как мне Варька передала твою просьбу. Она еще несмышленая, в таких делах не помощница. Пользуйся, пока тетка жива.

Вере не терпелось излить душу, спросить совета, но в дороге какой разговор: эта тема не для ушей водителя. Дома она накормила тетю Дусю, уложила отдыхать с дороги на диване в кабинете мужа, а сама села рядом, молча поглаживая ее руки и не зная – с чего начать.

– А я уж так рада, что тебя снова вижу, Веруся! Да и по Светочке соскучилась. Погощу немного, подсоблю. – Евдокия Митрофановна сочувственно глядела в глаза племяннице. – Что случилось-то? Варька толком не поняла. Иван обижает? Зазнался поди, забравшись еще выше? Теперь, видно, не просто ему угодить...

– Да что ты, Дусечка! – оживилась Вера Петровна. – Ваня ничуть не зазнался! Всем доволен. Только домой приезжает поздно – слишком много работает. Дело в другом, а посоветоваться не с кем.

– Ну рассказывай тогда. А я-то уж думала – у вас никаких бед, одни радости. Что стряслось? Говори, облегчи душу!

– Виной всему опять Лидка Деяшкина. Снова она мне поперек дороги, – без предисловий выложила Вера. – Знала я, что они со Степой поженились, живут здесь, в Москве. Но судьба миловала – не сталкивались. Мы с Ваней мало где бываем. – Вздохнула и, волнуясь, продолжала: – Думала, они со Степаном живут хорошо. Да вот недавно встретила ее неожиданно и призналась она: ненавидят друг друга, разводятся.

– Ну а тебе-то что? – не выдержала Евдокия Митрофановна. – Вновь заболело сердечко? Все еще не забыла Степана?

– Нет, родная. Былое быльем поросло. Ничего я не хочу менять в своей жизни! – решительно возразила Вера Петровна. – Хотя не скрою: легче мне стало после Лидкиного признания, что не любит он ее и не любил никогда. Наверно, правду говорит: Степан не мог полюбить такую – грубую, подлую...

– Тогда что же он тебя-то бросил и не вспомнил?! – возмутилась тетка. – Как это понять?

– Да жизнь так поворачивается иногда – трудно понять. Степан ведь думал – предала я его. Слишком поздно понял, что сам стал жертвой обмана.

– Ну и Бог с ними! Пусть пожинают, что посеяли! Тебе-то что убиваться?

– Беда не в том, Дусечка... – Голос Веры прервался от подступивших слез. – Прознала Лидка, что Света – Степина дочь. В детском садике ее увидела, а правду не скроешь: Светочка – вылитый отец.

– Ну и что? Позлится и перестанет. Думаешь, откроет все Степану? А какой ей резон? – рассудительно возразила тетка. – Одни убытки! Ты же от него ничего не требуешь? Ей на руку!

Вера Петровна лишь горько покачала головой.

– Будто Лидку не знаешь... Грозит все открыть Ване, шантажирует меня, негодяйка... И ведь может рассказать – запросто! Теперь понимаешь, что в душе у меня творится? Как я этого боюсь!

Евдокия Митрофановна помрачнела.

– Да-а уж... Дело сурьезное. – Видно, и она растерялась. – Лидка на это способна. Такого Ивану наплетет, так все извратит... жизнь вам отравит. – Но неунывающая ее натура взяла верх. – Только без паники, Веруся. В жизни и не такое случается. Иван – крепкий орешек. Дорожит тобой, семьей – справится. Не тот отец, кто родил, а кто вырастил.

Но эти простые слова не утешили Веру – лишь усилили ощущение безысходности.

– Дусечка, родная! – взмолилась она. – Давай лучше подумаем – как быть? Каково Ване узнать, что Света не его дочь? Ведь у нас детей больше нет и не будет. Врачи сказали. А самолюбие его? Авторитет, которым он так дорожит? – И горько разрыдалась, зарывшись лицом в теплую грудь тети Дуси.

Евдокия Митрофановна переживала молча, не находя слов: как утешить, успокоить? Поразмыслить надо, выход найти... Но что тут сделаешь?.. Наконец не выдержала:

– Ну хватит плакать, Берусь! Слезами горю не поможешь. Говори, что надумала, и мне, может, что в голову придет.

– Лидка за молчание, знаешь, что требует? Чтобы Ваня ей квартиру устроил двухкомнатную! Говорит – уйдет тогда от Степана и начнет с дочкой новую жизнь. Что делать, Дусечка?

Тетя Дуся молчала, осмысливая сказанное, а Вера возмущенно продолжала:

– Представляешь? Такой гадине за весь вред, который причинила, еще квартиру поднести?! Когда коренные москвичи годами очереди ждут! Как подумаю, что она своего добьется, – прямо с души воротит! – Она помолчала, успокоилась. – Но что поделаешь? Попросила уже Ивана. Правды, конечно, не сказала. До чего же тошно! – Вера понурила голову. – А что, если Лидка квартиру получит – и все же нагадит?.. С нее станется! Как ты считаешь?