Онлайн книга «Крутые виражи»
|
– Что и кому ты пытаешься доказать? Я попыталась высвободиться из его рук и встать на ноги. Коленки ужасно болели. От протянутой руки я отказалась, уцепилась за стенку и медленно поползла вверх. Ладонь соскользнула, руку пронзила боль. Я что, упала на стекло? Со вздохом, больше похожим на стон, Влад подхватил меня на руки за секунду до того, как я должна была снова грохнуться на асфальт. Оказывается, вокруг нас собралась толпа народа. Подлетела Кристи с аптечкой. Влад усадил меня на лавку и начал внимательно осматривать. Мне было стыдно и неловко. Стыдно за то, что я не справилась с управлением. Неловко потому, что привлекла к себе столько внимания. И потому, что его руки, кажется, побывали везде, где только можно. Он еще раз ощупал мои ребра. Может, ему просто нравится процесс? – Точно голова не кружится? В глазах не темнеет? – Да все нормально… – начала я и тут же едва удержала вопль в горле. Колено пронзила дикая боль. – Тссс, тихо. Нужно промыть и обработать. Я приоткрыла один глаз – Влад сидел на корточках, протирая мою израненную коленку и осторожно дуя на рану. – Перестань. Мне же не пять лет. – Да ну? Кто бы мог подумать! Я обиженно замолчала. Он обработал мои ссадины йодом и занялся разбитой губой. Его лицо было совсем близко. Я почувствовала, как участилось его дыхание. – Нет, целоваться мы сейчас не будем, – не знаю, кого из нас он уговаривал. Я попыталась улыбнуться. Теперь губа болела даже сильнее, чем коленки и порез. – Больно? – сочувственным тоном спросил он. Я кивнула. Он забинтовывал мне ладонь и, еще раз оглядев фронт работ, обнял меня – на этот раз очень осторожно. – У тебя что, вообще головы нет? – Была. Раньше. Во что я вписалась? – В бордюр. Хорошо еще скорость набрать не успела. Я молчала. Не описывать же ему, что я там, на трибунах, пережила. Он не поймет. Для него это все просто игра. Веселье. «Смерти не существует». Для него ничего не существует, даже меня. Я подняла глаза вверх. Над головой расстилалось темно-синее небо. Откуда-то со стороны доносился гитарный звон и тихое пение. Взгляд в глубину одичавшей души, Взгляд, затуманенный болью и гневом, Слабый рассудок взорвет изнутри, Оставив в грязи опустевшее тело. Бессмысленность вечности, гнет пустоты Отвергнуты ради великого дара — Покинуть навеки чумные миры, Исчезнуть в ревущем бесчинстве пожара. Остался единственный шаг за черту… И брошенный взгляд сквозь пустые глазницы… И мысль, уводящая разум во тьму… И голос – как крик окровавленной птицы… И шаг – позади… – Блин, с тобой точно заработаешь сердечный приступ. Влад вздохнул, притягивая меня к себе. Он оперся на высохшее дерево, я удобно прислонилась к теплой футболке, прикрыв плечи тяжелой курткой. Мне было тепло, уютно и очень-очень грустно. – Оно того стоит? – Что именно? – Он достал из кармана сигареты, задумался на секунду и убрал их назад. – Попытки сломать себе шею. Он пошевелился. Похоже, задумчиво потер лоб. – Жень, чего ты от меня хочешь, а? – устало выдохнул он, приобнимая меня одной рукой. Как много я бы могла ему сказать! Чтобы он стал нормальным. Бросил опасные замашки и идиотские занятия, вернулся бы в институт, как нормальные люди… Но что я ему, мамочка, что ли? Да и толку-то – он через неделю забудет, как меня звали, если вообще запоминал. Это не ему тут не место, это я тут непонятно что делаю. – Знаешь, я правда хочу делать игры, – неожиданно призналась я. – Закончить школу на отлично, поступить в МГУ. Устроиться на подработку в хорошую компанию, пусть не в «Нивал» или «Буку», но чтобы на практике учиться. Параллельно, пока будет время, делать свои проекты. Потом перейти в штат, до ведущего программиста дорасти… Да, для тебя это «скучные планы» и все такое, но мне за эту неделю новостей, честное слово, более чем достаточно. Я понятия не имела, зачем ему это все рассказываю. А может, и не ему – может, себе. Замолчала. Посмотрела на мерцающие далеко-далеко звезды. И, как бы ни было жалко, отодвинулась в сторону. На спину тут же накинулась октябрьская прохлада. – Я принесу тебе куртку и отвезу домой, – хмуро проговорил Влад, поднимаясь с лавки. Больше он не сказал мне ни слова. Ни пока мы ехали домой, ни у подъезда. Почему-то мне жутко хотелось, чтобы он что-нибудь мне сказал. Ну, хоть что-то, пусть даже посмеялся надо мной – совершенно неважно. Я остановилась в подъезде за дверью и слушала, как шум двигателя его мотоцикла сливается с шумом ночной Москвы. Поступок вполне достойный романтической идиотки, в которую я превратилась. Ну, ничего, этим тоже нужно переболеть. Наверное, это как свинка – чем раньше, тем лучше. Меньше осложнений. Первое осложнение настигло меня у двери. Я знала, что меня ждет пустая квартира. И до ужаса, до дрожи в коленках не хотела в нее входить. Почему я опять осталась одна? Я как Ктулху какой-то, распугиваю людей вокруг себя, а потом страдаю, что внутри меня водица, ну как с таким водиться… Отец меня предал. Влад бросил. И никому на свете я не нужна. Разве только… Она подняла трубку после шестого гудка. Зевнула. – Точка, ты на часы смотрела? Без пяти двенадцать вообще-то. Ты знаешь, что клетки лучше восстанавливаются и все такое между одиннадцатью и двенадцатью? – Насть, – я пыталась не разрыдаться, – я одна. Вика не приехала. – Совсем одна? – Подруга тут же проснулась. – Я сейчас приду. Только у мамы отпрошусь. Через 20 минут лифт поднялся на мой этаж, и на лестничной площадке появилась моя заспанная, ненакрашенная подружка. – Мамочки, что с тобой? На тебя напали? Тебя ограбили? Я и забыла, что стою в разорванных джинсах и перепачканном кровью джемпере. – С мотоцикла упала. Насть, мне так плохо. – Я закрыла лицо руками и прислонилась к стене. – Ты ударилась? У тебя сотрясение? Нужно вызвать «скорую». Порвала мои любимые джинсы, вот же несчастье… – Нет, со мной все нормально. Я не о том… Настя деловито засунула руку мне в карман, достала ключи и принялась открывать дверь в квартиру. – Точно нормально? А чего тогда такая убитая? Ты опять была с этим Антоновым братом? Он тебя обидел? Это для него ты эти джинсы надела? – Да. Нет. Не путай меня. Я стянула в прихожей обувь и села на пуфик. Всего несколько дней назад тут сидел Вил. Ну как, как я умудрилась во все это влипнуть! |