Онлайн книга «Метро 2033. Мраморный рай»
|
И вот они облучились — Сергей и Полина. Они тогда еще не были родителями Дениса, даже мужем и женой не были — просто двумя юными, глупенькими лаборантами, влюбленными друг в друга полудетьми-романтиками, верящими в науку и в своего гения-научного руководителя. Облучились и обрекли себя. О своей болезни он сейчас почти не думал. Вернее, думал, конечно, но гораздо реже, чем о Полининой. Месяц назад Хирург сказал: — Я тебя, Сережа, знаю давно и не собираюсь цирлих-манирлих разводить… С Полей все довольно скверно. Хуже, чем с тобой. У тебя есть еще месяцев шесть-семь. А у нее этого времени нет. …Ночью Полина опять стонала и металась во сне. Сергей хотел было ее разбудить, но пожалел; вытер со лба испарину, укрыл одеялом. Утром, собираясь в школу, Денис спросил: — Мам, а кто такие сироты липецкие? Полина с Сергеем переглянулись. — Где ты это слышал, сынок? — спросила Полина. — Вчера учительница в конце урока сказала: «Кому мы нужны, сироты липецкие…» — Не обращай внимания, это присказка такая… — Липецк — это ведь город? — допытывался Денис. — И если там есть какие-то сироты, значит, там живут люди, и не под землей, как мы, а на поверхности! — В школу опоздаешь, — сухо сказал отец. Полина уже знала, чем займется сегодня: уберется в их крохотной квартирке, а потом навестит Макса в медблоке. Раненый поправлялся и все время говорил, что, как только станет на ноги, сразу уйдет с каким-нибудь караваном. Оставаться в колонии он ни за что не хотел. И без того тусклое освещение в дневное время в жилых помещениях отключали вовсе, экономили: дети были в школе, трудоспособное население на работах, а больным и старикам — всем, кто лежал по домам — достаточно было свечей. Вот и сейчас свет в их комнате погас. — Ничего, — сказала Полина — обойдусь керосинкой… Я же у тебя экономная… Ты беги. У Сергея сегодня день обещал быть напряженным. Через час он должен докладывать на Совете о ситуации в социальной сфере, нуждах жителей, о том, на какие товары следовало обращать внимание при торгах с караванщиками. Доклад вчерне был готов, осталось внести последние правки. Сергей не сомневался, что его выступление вызовет негодование некоторых членов Совета (он уже сейчас видел их раскрасневшиеся, сердитые лица) — о какой социальной сфере вообще может идти речь при нынешних-то обстоятельствах!.. Но к драке он был готов. В три часа ждали караван, и Сергей собирался присутствовать на торгах. А вечером… О вечерней работе он старался пока не думать. Предстояло начать обход жилых помещений и общение с колонистами. Цель — перепись населения, первая за все двадцать лет с момента образования Общины. Также комиссии вменялось в обязанность уточнение обстоятельств жизни людей: для каких семей следует подыскивать более просторное жилье, а кого пора уплотнять. Работенка не из приятных, похуже, чем воевать с Советом. По результатам переписи и общения с колонистами он должен будет готовить второй доклад, но это в будущем. Сергей направился в крошечную комнатку-кабинетик, примыкавшую к Залу, чтобы просмотреть записи к докладу. * * * Макс сидел на постели и разглядывал свои руки. — Здравствуйте, — сказала Полина. — Вижу, вам с каждым днем все лучше… — Доктор сегодня сказал то же самое. Он был настолько убедителен, что я после его ухода даже попытался отжаться… — Мне кажется, вы торопитесь, — сказала она, присаживаясь на колченогий стул у стены. Макс взглянул на нее. — Я здесь месяц, — сказал он жестко. — Это непозволительно долго. У меня есть задание, которое я должен выполнить. — Какое? — тут же спросила Полина, не в силах перебороть любопытство, но Макс оставил ее реплику без внимания и продолжал: — Мне давно следовало уйти, но… Я не смог, меня зацепило… Слишком сильно. Хирург сказал, что яд этих тварей со стопроцентной вероятностью должен был меня прикончить. То есть, когда меня притащили караванщики Джедая, я был не жилец. Кстати, Джедай больше не наведывался? — Нет, — ответила Полина, припоминая ту ночь и силуэт сына, привидевшийся ей в коридоре. — Он заглядывает к нам не чаще трех-четырех раз в год. Вам еще повезло, что вас нашли именно его люди. Были бы другие, не стали бы возиться. — Я это понимаю. Хотел поблагодарить. Но ждать его так долго не стану, уйду раньше — с другим караваном или один. Правда, — он горько усмехнулся, — произойдет это не завтра, потому что моя утренняя попытка размяться окончилась плачевно. — Я принесла вам лепешки, — сказала Полина и протянула кулек, который держала в руках. — К сожалению, они холодные… Вчера я работала на кухне, испекла и несколько штук забрала для вас. Ничего особенного, но все, кто пробовал — хвалят. Льстят, конечно, не хотят огорчать, и все равно приятно. Лицо Макса смягчилось, он взял кулек, развернул, понюхал. — М-м, волшебно пахнет… Домашнее — так это называется. Последний раз я ел домашнее давно, год назад, а может, и больше. В Москве, в метро, на станции «Площадь Ильича». Главой медслужбы там был мой давний знакомый Эдик Возницын, так вот он… Полина вздрогнула. — Как вы сказали? Возницын? Эдуард Георгиевич? — А вы его знали? — Ничего, Скобликова, потерпи… Ничего… Сейчас вколем препарат — отпустит… Не бойся-не бойся! Я же обещал вам! Препаратов хватит до конца жизни. Будете у меня, как у Христа за пазухой! Наука не забудет… Слова никак не хотели складываться. — Если это он… Эдуард Возницын очень давно, до Катаклизма, руководил… — …закрытой лабораторией, находившейся в ведении Министерства обороны, — подхватил Макс. — Там проводились эксперименты в области сопротивляемости облучениям. Село Яшкино, под Ногинском-23. Она увидела себя лежащей на застеленной белым кушетке. Руки и ноги скованы и нестерпимо зудят; очень хочется почесаться, но нельзя. И свет. Яркий свет. С того времени она никогда больше не видела такого яркого света. — Эдуард Георгиевич, в районе паника… Идут разговоры, что не сегодня-завтра вводятся войска… В этом случае выезд станет крайне затруднен… если вообще возможен. — Я не брошу своих людей. Скобликова все еще плоха. Коломин тоже, как ты знаешь, не краше… — Эдуард Георгиевич!.. — Свободен. И прошу докладывать мне только проверенную информацию, — Возницын внезапно перешел на крик, что позволял себе крайне редко. — Слышишь?! Проверенную!!! Уровень «идут разговоры», «не сегодня — завтра» меня не устраивает! С точностью до часов! Он наклонился над Полиной, заслонив свет. |