Книга Дело Локвудов, страница 113 – Джон О'Хара

— Это верно. Даже когда и следовало бы оправдаться, — сказал Бинг. — Ну что ж, отец. Жизнь, которую ты избрал, не так плоха, как я думал, но и не очень хороша. Извини, я хочу съездить на кладбище.

— Могила твоей матери — через две могилы от того места, где похоронен дядя Пен, — сказал Джордж. — Я думаю, ты еще застанешь там народ. — Из нашего разговора следует, что ты не желаешь, чтобы я продолжал сохранять за тобой место на кладбище.

— Нет, благодарю. Я даже удивлен, что ты мне выделил какое-то место.

— Не то чтобы выделил. Я только не отдавал его никому.

— В котором часу обед? Я могу немного задержаться.

— Обычно — в семь. Проверь у своей мачехи. Вот этот телефон соединит тебя с ее гостиной. Нажми кнопку с надписью «Г-2». Гостиная второго этажа.

— Я вернусь раньше, — сказал Бинг. — Не так уж много мне там смотреть.

Дамы тоже отправились на прогулку. Они сделали большой круг по часовой стрелке, показали Дороти Джеймс поля и фермы, леса, угольные копи, окружной центр Гиббсвилл и вернулись к дому Локвудов. Прогулка заняла у них около двух часов, но, когда они приехали, Бинга еще не было.

— Ну, что вы скажете? — спросил Джордж.

— Красиво и ужасно, — ответила Дороти Джеймс. — А потому — очаровательно. Подумать только, как тщательно ухаживают фермеры за землей, какого труда им, должно быть, стоит содержать все в порядке. И совсем рядом, в нескольких милях отсюда, первобытный лес, где за каждым деревом чудится индеец. А потом — эти ужасные угольные шахты. Горы антрацитовой пыли. Бедные лачуги и овраги. Конечно, мне не следует так говорить — ведь дядя моего мужа служит директором в одной из угольных компаний. А потом мы проехались по Гиббсвиллу — по той улице, где растут такие чудесные каштаны.

— Лантененго-стрит, — сказал Джордж Локвуд.

— Мы проезжали мимо большого дома, откуда выходили какие-то дамы. Очевидно, после бриджа. По обеим сторонам улицы выстроились лимузины. Точь-в-точь как у нас дамы выходят из «Плазы» после музыкального утренника мистера Багби. Глядя на них, я невольно подумала: интересно, сколько времени прошло с тех пор, как кто-нибудь из них был в шахтерском поселке?

— Во всяком случае, немало, — сказал Джордж. — Там недавно бастовали, так что лимузины стараются объезжать шахтерские поселки. Между прочим, здесь их называют «заплатами».

— По-моему, кое-кто из них узнал наш автомобиль, — сказала Джеральдина.

— Ну и что? — сказал Джордж. — Когда мы обедаем?

— Уилма хотела прилечь на полчасика, поэтому я решила подождать до половины восьмого.

— Надеюсь, Бинг еще не уехал? — спросила Уилма.

— Нет. Он тоже поехал прогуляться.

— Такой интересный мальчик, — сказала Дороти Джеймс. — Уже мужчина. Приятно бывает взглянуть на них опять, если они вырастают такими. Другие… Вы знаете. У нас их предостаточно. Но на таких, как ваш сын, мы можем положиться. Я имею в виду нашу страну. Побольше бы нам таких и поменьше этих нудных молодых людей, которых интересуют только игра в поло да хористки.

— Начинаю подозревать, Дороти, что вы увлекаетесь статьями Хейвуда Бруна.

— Боюсь, что о нем я тоже не очень высокого мнения, — возразила Дороти Джеймс. — Шерри говорит, что он каждый день бывает в клубе «Ракетка». Хотела бы я знать, что делает Хейвуд Брун в «Ракетке». И зачем ему понадобилось вступать в этот клуб. Нет, нью-йоркскую «Уорлд» я не читаю. А вот Дона Маркиса люблю и жалею, что не вижу больше статей Кристофора Морли в «Пост». Без него «Пост» уже не та. Морли родом не из этих мест?

— Не думаю, — ответил Джордж. — Насколько я знаю, в этих местах литераторов никогда не водилось.

— Знаете, о ком я сегодня подумала? О Лоуренсе. Вы читали у него что-нибудь? Молодой английский писатель. Не всякому я стала бы рекомендовать его. Но при виде этих угольных шахт я о нем вспомнила. О, Уилма! Я мешаю тебе дремать. Иди наверх, а я посижу здесь и покурю с Джорджем.

— Он для нее — посланец божий, его присутствие поможет ей пережить первые месяцы. Но она такого мне наговорила… Жаль, что я вас еще почти не знаю, Джордж.

— А вы сделайте вид, что знаете.

— Очевидно, придется, потому что ждать помощи от Шерри я не могу. Вы ведь знаете Шерри. Для него существуют только белый и черный цвета. Никаких оттенков. Я не могу ему сказать, что у нашей Уилмы есть любовник. Он тогда и в дом ее не пустит. Мало того, она сделала мне столько признаний, что, если Шерри узнает о них, он вообще запретит мне с ней встречаться. Скажу вам откровенно: из слов Уилмы мне стало ясно, что от нее чего угодно можно ждать.

— Чего угодно?

Дороти кивнула.

— Большую часть жизни она провела в заботах о Пене и теперь обвиняет себя в том, что не усмотрела за ним. Думаю, что в этом она не права. Все шло хорошо, пока он не попал в руки расчетливой женщины. Случилось в точности то же, что с Джаддом, торговцем корсетами, и Рут Снайдер.

— У той истории другой конец, — возразил Джордж.

— В сущности, нет. Все говорят, что их ждет электрический стул. Обоих. А это все равно что сначала убить ее, а потом покончить с собой.

— Ах, вы в этом смысле.

— Дело это так и не распутали. А помните тот случай со священником Холлом и миссис Миллз? Его замяли, что бы там у них ни было.

— Судя по всему, да, — согласился Джордж. — Продолжайте, Дороти.

— Конечно, торговца корсетами нельзя ставить в один ряд с Пеном. Но в деле Холла и Миллз были замешаны очень известные люди. Лично я их не знаю, но кое-кто из моих знакомых знает. Этим я хочу сказать, что какое бы общественное положение ни занимал человек, как бы хорошо его ни воспитывали, в жизни его может настать момент, когда он забывает и о своем воспитании, и обо всем прочем. К несчастью, именно это случилось с Пеном и этой особой — не помню ее фамилии.

— Мэриан Стрейдмайер.

— Между прочим, я ничего в тот момент не сказала, но, когда мы проезжали сегодня мимо одной фермы, на ее почтовом ящике значилась эта же фамилия. К счастью, Уилма не заметила.

— Это не родственники. По-моему, она была родом со Среднего Запада, — сказал Джордж. — Но совпадение удивительное.

— Верно, удивительное. Я так рада, что Уилма не заметила. Мы с Джеральдиной изо всех сил старались отвлечь ее.

— Вы молодец, Дороти. Стало быть, вы считаете, что она переживает нечто вроде кризиса?

— Нервного кризиса или морального. А может, и того и другого.

— Думаете, это настолько серьезно?

— Да, Джордж. Не могу повторить дословно все, что она мне сказала, но она действительно способна на все. Когда девушку воспитывают так, как воспитывали Уилму, ей нечем держаться в жизни. Я хочу сказать: она не способна легко переносить испытания.