Книга Африканский ветер, страница 96 – Кристина Арноти

Мы наблюдали за игрищами бегемотов. Сначала вода была неподвижной, тихой и совершенно гладкой, затем следовало легкое движение, по воде расходились небольшие волны, и появлялись их головы. Эти водяные гиганты открывали и закрывали ресницы больших, как блюдца, глаз, а затем исчезали под водой.

Наш гид мирно ждал, пока нам надоест смотреть бегемотов. Когда мы возвращались к микроавтобусу, Энни произнесла:

— Спасибо. Спасибо.

Усевшись на свои места, мы выехали из зеленой зоны. Дорога продолжала петлять по холмам. Мы то поднимались на вершины, то спускались в пустынные долины. Солнце было красным. Пустынный национальный парк «Цаво» уже начал утомлять. Лео обратил наше внимание на жирафов, которые с полным безразличием общипывали верхушки крон диких акаций.

— Жирафы, — повторила Энни.

По крайней мере, в этот раз она не добавила, что была счастлива.

Я спрашивал себя, какое сообщение ждало нас в гостинице «Солт Лик». Изредка в поле зрения появлялись темно-коричневые антилопы гну. Мы ехали по вечности.

Наконец водитель указал на расположенную справа от дороги на самой вершине холма гостиницу «Солт Лик». Построенные на сваях рядом с водоемом трехэтажные бетонные хижины были прилеплены друг к другу и сливались с серыми сумерками. Перед небольшим символическим подъемным мостом стояла дюжина микроавтобусов. Мы с облегчением вылезли из автобуса. Лео вытащил чемоданы и передал их носильщику, который занес их в гостиницу. Мы очутились в холле, откуда через балконные двери открывался пейзаж, раскрашенный всеми оттенками серого цвета, словно внутренние стенки устрицы. Лео попрощался с нами:

— Мы ночуем в здании для обслуживающего персонала. Я приду за вами завтра в восемь утра. Отдыхайте, — добавил он машинально.

Это место, похожее на Ноев ковчег, кишело людьми. Мимо нас прошла чета африканцев с детьми, потом японцы. В какой-то момент мне показалось, что я услышал французскую речь. Я подошел к стойке ресепшена:

— Мистер и миссис Ландлер.

И добавил:

— Я хотел бы узнать номер нашей комнаты и получить ключ. И еще, я полагаю, что для меня есть сообщение.

Служащий попросил подождать, потом вернулся с конвертом в руке. Входная дверь резко распахнулась, и в холл с шумом ворвалась группа израильтян. Человек, которого я считал раввином, что-то им объяснял, размахивая при этом руками.

Я сунул конверт в карман.

— Спасибо.

— Я провожу вас в номер, — сказал носильщик, которому не терпелось получить чаевые.

Мы пошли за ним следом. Лжехижины были соединены друг с другом деревянными мостками.

Наша комната находилась напротив водоема в форме контрабаса. Там стояли широкая кровать, два ночных столика с большими лампами, столик с трюмо. Ванная комната была облицована мрамором. Неплохая пустыня!

Энни сразу же заперлась в ванной, и я услышал, как потекла вода. Достав конверт, я прочитал сообщение: «Позвоните, как только сможете. Срочно. Целую вас обоих. Сэндерс».

Я стоял задумавшись. Что ему было нужно?

Из ванной комнаты, завернувшись в полотенце, вышла Энни. На ее плечах сверкали, как жемчужины, капельки воды.

— Тебя вызывает жена, вернувшаяся с Гавайев?

Она устало села на край кровати рядом со мной.

— Эрик, ничего не могу с собой поделать, я ревную.

— Ревнуешь? Кого, к кому?

— Тебя. У тебя всего одна жизнь, и ты мне нравишься. Ты расстанешься со мной и забудешь. Вернешься ссориться с женой, а Энни — ты ее знать не знаешь, видеть не видел… Покинута.

Я обнял ее, чтобы заставить замолчать. Она уже заранее уходила из моей жизни, меня это растрогало. Мне не хотелось, чтобы она страдала.

Я больше не был теоретическим убийцей, который собирался хладнокровно лишить жизни привлекательную девушку. Я был очень далек от сценариев удавшихся или неудавшихся убийств. В комнате на сваях, в этом пятизвездочном убежище, насмотревшись на слонов, нежная и грустная Энни таяла в моих объятиях, предлагая себя. Я взял ее, мне было необходимо освободиться от ледяной пустоты в душе. Мой язык нежно прошелся по ее языку. Мы шептали друг другу нежные слова. Чувственные нежные прикосновения, словно груднички, ищущие материнский сосок. Мы отдались древним чувствам и ощущениям, похожим на невинность. Эта была высшая степень нежности.

— Ты голоден? — спросила она меня спустя некоторое время.

— Нет.

Я дрожал. Перемирие закончилось. Надо было продолжать войну. Я почувствовал озноб, мне захотелось выпить чаю и аспирину.

— Что с тобой происходит? — спросила она, сев на корточки рядом со мной.

Она взяла мое лицо в ладони.

— Ты устал?

— Немного.

— Не переживай. Надо принять горячую ванну и хорошенько поесть, и все пройдет. Когда ты находишься в раю, появляются новые силы! Знаешь, о чем я думала, Эрик, во время этого бесконечного путешествия до того, как мы повстречали слонов?

— Откуда же мне знать?

— Ладно, скажу. Но только не сердись. Я подумала, что когда-нибудь мы смогли бы жить вместе. Я не такая уж зануда, поверь…

Выражение моего лица заставило ее сжаться:

— Я знаю, что не могу соперничать с женщиной, которая может улететь первым классом на Гавайи отдохнуть, пока ты будешь стремиться заделать брешь в своей жизни. Она превосходит меня, но я скажу тебе одно…

— Слушаю.

— Мне кажется, возможно, я и ошибаюсь, что ты более несчастен, чем обычно? Я хочу знать правду. Если ты любишь ее, у меня нет ни малейшего шанса в будущем.

— Зачем ты завела разговор о моей жене?

— Я ее ненавижу! — сказала она, — И это сильнее меня…

Как можно было отделаться от этой девицы и от ее нарождающейся нежности? Расстаться с ней в Нью-Йорке? Возможно, я смогу отправить ее назад в Лас-Вегас. Энджи должна будет исчезнуть именно в Нью-Йорке. В Кении каждая муха на учете. Я почувствовал комок в горле на уровне голосовых связок.

Энни начала причесываться, глядя с удовлетворением на свое отражение в зеркале.

— За несколько часов в «Дайане Риф» я умудрилась загореть. Мне это идет, правда? Но я быстро облезаю.

Я дрожал.

— Ужасно болит горло.

— Ничего, — нежно сказала она — Забудь про Сэндерса. Пойдем вниз.

Мы вышли из комнаты, прошли по мосткам с одного этажа на другой, спустились по лестнице и увидели много людей: старые пары и молодожены, японцы, растерянные англичане, слегка смущенные успешным развитием их бывшей колонии, несколько пар африканцев, путешествовавших по родине в качестве туристов. Мы прошли через ресторан, где одетые в красные куртки официанты готовили столы к ужину. Вышли на террасу, опоясывающую полукругом основное здание гостиницы. За стойкой бара заваленный заказами бармен выставлял стаканы с пивом, виски, чаем. Люди рассаживались, как в ложах, в ожидании появления животных. Мы нашли два свободных кресла и сели. Пейзаж окрашивался в черный цвет, кусты вокруг водоема были слегка подсвечены и создавали призрачный задний план. В лучах света появилась антилопа, она грациозно приблизилась к воде. Остановившись на берегу, она подняла голову. Она посмотрела в нашу сторону. Чувствовала ли она запахи, видела ли, как из трехэтажного бункера выбивались слабые лучи света? Антилопа опустила голову и стала жадно пить воду.