Книга Порок сердца, страница 51 – Антон Соя, Ольга Минина

Катя, выйдя из детской, направилась по коридору в кухню, где слегка закосевший Павлов, сбросив наконец куртку и засучив рукава свитера, по-хозяйски наливал Григорию водку.

— Я, сука, Лену любил больше жизни, веришь нах?

Катя прервала его монолог:

— Может, хватит на сегодня, Павлов?

— О! — Павлов обернулся на ее голос. — Вспомнила нах!

— Вспомнила! Я много чего помню. За двоих.

— Катя, ты приняла таблетки? — забеспокоился Григорий. — Может, тебе лучше прилечь? Я справлюсь.

— Справишься? С чем? С водкой, с Павловым, с собой? Или с новой информацией?

— Нет уж, сиди, Лен нах. Выпей с нами. Добро пожаловать в наш клуб убийц.

— Извините, но я никого не убивал! — тут же взвился Григорий.

— Я тоже, и скоро вам докажу это. — Катя многозначительно посмотрела на обоих.

— Все мы тут никого не убивали нах. — Павлов ухмыльнулся. — Я-то уж точно, да, Лен?

— Гриш! — неожиданно обратилась Катя к своему сидящему со свежей повязкой на голове мужу. — А зачем вы детей поменяли? Если б я с Катей жила, а Вика с Аней, у вас бы все прошло. Я б тогда ни на что не среагировала. В наказание, что ли? Наша дочь теперь с извращенкой живет!

— Правильно Айболит сделал! Если бы он с тобой и твоей дочкой жил нах, значит, вы меня просто кинули. Я б вас без разговоров порешил. А так — живите, хрен с вами. Вот и поп ныл — Гриша с Леной святые с чужим ребенком живут!

— Я просто хотел воспитывать Катину дочь! Извини, но ты для меня Катя, я столько с Катей пережил, пока Анька родилась, она моя вдвойне.

— Во, черт. Как все запуталось нах. Кто отец Кати-маленькой, Лена, — я так и не понял?!

Долгий звонок в дверь не дал женщине ответить.

— Кто это? — Павлов сразу напрягся.

— Это охрана, — пояснил Григорий, — наверное, проверяют.

Катя встала и направилась к дверям:

— Сидите, я их отправлю. Не бойся, Павлов, не для того я тебя из тюрьмы вытащила.

— Ну вот, — Павлов обратился к Григорию и залпом опрокинул стопку, — я ж тебе говорил нах. Мутит она опять.

— Я ничего не понимаю.

Катя вернулась на кухню в сопровождении высокого молодого человека в гражданском костюме, но с военной выправкой.

Григорий обратился к вновь прибывшему:

— Вы из охраны?

Парень помотал головой.

— Познакомьтесь. Это Сергей — частный детектив, я его наняла.

— Зачем? — Григорий непонимающе посмотрел на Катю.

— Я тебе говорил! — При этих словах Павлов вскочил и попытался достать пистолет, но Сергей уверенно и быстро отобрал оружие, завалил бандита лицом на стол. Тот заголосил: — А-а-а, больно, пусти, мент. Зря я вас, чертей, пожалел, а-а-а.

— Хватит, Сережа, — Катя положила руку на плечо атлету, — отпусти его, а ты, Павлов, не вопи, веди себя прилично, никому ты не нужен. Просто мы с Сергеем хотим тебе и Грише кое-что рассказать, кое-что очень интересное.

— Катя! — вмешался Григорий. — Что все это значит?

— Это значит, что, если б Сергей не застрял в лифте, нам не пришлось бы дрожать под дулом Павлова.

— Катерина Федоровна! — начал оправдываться Сергей. — Я его до парадной вел. Он по лестнице, я в лифт. Кто ж знал, что он электричество в подъезде вырубит, еще и мобильник умер, как назло.

— Пешком ходи, сыщик нах, — процедил сквозь зубы прижатый к столу Павлов. — А как я еще сигналку бы отрубил, дубина.

— Катя, я требую объяснений. — Григорий продолжал непонимающе смотреть на Катю.

Сергей осторожно, по сигналу Кати, отпустил Павлова, и тот распрямился, сел, хрустя плечами.

— Катя?! Долго ты ее еще будешь так называть нах? Она Лена, узнаю хитрую суку Павлову нах! Видишь, док, она уже мужиков домой водит.

— Гриша, объяснения будут. Подробные. Павлов, я теперь Катя, уясни себе навсегда. В моей пробитой башке еще живут воспоминания о нашей любви, поэтому ты здесь, а не в тюрьме, так что заткнись на время. А в моем Катином сердце, кроме любви к тебе, Гриша, живут боль и обида, поэтому вам придется меня выслушать. Я докажу вам, что ни в чем не виновата, а Сергей мне поможет.

— Ну давай, удиви нас нах.

— Я вспомнила, кто я, через неделю после вылазки в Коламск. И мне сразу стало очень легко. Я искала Катю, а нашла себя. Прости, Гриш, что я не открылась тебе сразу. Боялась потерять тебя, да и нужно было разобраться. Мне столько наговорили про Лену, а я помнила про себя в основном хорошее.

— Пипец, как интересно нах.

— Это особенности нашей памяти, — помог Кате с объяснениями Сергей.

— Тебя забыли спросить нах.

— Да помолчи ты, психопат! — зашипел на Павлова Григорий.

— Я вспомнила свой последний день буквально по минутам и точно знаю, что не была у Жени после исповеди. Я психанула, погнала Кинг Конга к монастырю, но скоро успокоилась, ребенок во мне завозился, живот потянуло, я испугалась, развернулась обратно, и мы стояли часа три у больницы, я ревела Кинг Конгу в плечо, боялась идти. Потом вроде отпустило, и мы поехали домой.

— Правильный выбор нах. В больнице был Гриша, а дома я — злой, пьяный в дым и с битой в руке.

— Понятно, — тихо сказал Григорий. — Это все? Где, кстати, сейчас этот Кинг Конг?

— Бывший персональный водитель и телохранитель Елены Павловой, Климко Юрий Павлович, тысяча девятьсот семьдесят третьего года рождения, глухонемой, человек огромной физической силы, получил пятнадцатого января тысяча девятьсот девяносто девятого года травму черепа от гражданина Павлова… — начал зачитывать Сергей.

— Короче, урод! — зарычал на него Павлов.

— …уехал в Москву после похорон Павловой Е. В., претензий к ее мужу-убийце не предъявил. В Москве погиб через месяц в пьяной драке, говорят, пил не просыхая и буквально сам полез на нож. Похоже, смерти искал.

— Плохо дело нах, нет свидетеля, Ленка.

— Давайте помянем Юру, — грустно произнесла Катя, — не было у меня друга верней, да, наверное, и не будет. А тебе, Павлов, повезло. Убил бы он тебя, как ты вышел.

— Ха! — оскалился Павлов, но выпил вместе со всеми.

— Ты, Гришенька, больше не пей, пьянеешь быстро, а я хочу, чтоб ты все, что сейчас услышишь, понял, хорошо?

— Хорошо, — покладисто согласился с Катей Григорий.

— Вообще-то, может, и неплохо вышло, Сережа, что ты в лифте застрял. Пока ты там сидел, меня тут, кроме оскопления, еще в двух убийствах обвинили.

— Ничего себе! — присвистнул детектив. — Хорошо, что мы подготовились.

— Понятно. В отказку Ленка пошла. Я — не я, кругом чистая нах, никого не трогала. Ой, люблю — не могу.