Книга Снятие с креста, страница 69 – Пол Клеменс

– Хорошо, месье, – угрюмо вымолвил инспектор Шовиньи. – Вопросов к вам больше нет, но не могу избавиться от мысли, что мы не станем друзьями.

– Как скажете, инспектор, – пожал плечами Анджей. – Надеюсь, полиция Шантуа не ополчится на меня, как Римская империя на христиан. Не пора ли подписать мирный договор? Имеются все предпосылки. Может, и подружимся когда-нибудь.

Бледный и осунувшийся инспектор печально посмотрел ему в глаза, потом тяжело вздохнул и протянул руку. Анджей ответил на рукопожатие. Инспектор повернулся и, сильно сутулясь, побрел прочь. Спустя минуту его машина выехала из ворот замка. Анджей вернулся в беседку на северной стороне поместья. Троица соотечественников расположилась со всеми удобствами и занималась чем угодно, кроме прямых обязанностей.

– Герой вернулся, – меланхолично заметила Изабелла. Она еще немного прихрамывала, поэтому предпочитала являться публике в сидячем виде.

– И опять не арестовали, – огорчился Франчишек, осторожно прикасаясь к саднящему затылку. Боевые раны еще побаливали.

Павел Айзик воздержался от комментария. Он сидел с перевязанной головой, вяло бранился (его замкнуло на одних и тех оборотах) и составлял в блокноте список первоочередных расходов. Список получался внушительным и явно не вмещался на один лист. Расходы на охрану, лечение, техническое обеспечение, камеры видеонаблюдения за любителями поглазеть на искусство, на подкуп должностных лиц, на «мы не железные»…

Где-то в стороне раздалось глухое покашливание. Все дружно повернули головы. За обломками каменной ограды, отделяющей Гвадалон от Гофрэ, показалась Диана Ормель. День случился погожий, и одета она была соответственно: эротичная юбочка, обнажающая крепкие ноги, куртка-коротышка, не скрывающая достоинств бюста. Женщина выразительно посмотрела на людей в беседке и неторопливо отправилась к морю. От ограды она не отходила. Обернулась несколько раз.

– Пойду пройдусь, – сказал Павел, закрыл блокнот и сделал невинное лицо. – Устал я что-то работать, размяться надо.

Он подчеркнуто неспешно вышел из беседки, сунул блокнот в карман и зашагал к морю, как бы ненароком смещаясь к ограде. На завершающем отрезке пути он почти бежал.

– Ну-ну, – сказала Изабелла. – Пройдись, пройдись, котенок наш мартовский.

– Молодец наш босс, – завистливо сказал Франчишек. – Я тоже еще в школе понял, что смысл жизни не в хороших отметках. А ведь странно, эта женщина оказалась непричастной и непострадавшей. Я видел ее джип той ночью. Она возвращалась из Шантуа, где проводила время в ночном клубе не самой безупречной репутации. За станцией техобслуживания у нее спустило колесо. Остановилась – что я и слышал, подкачала, поехала дальше. Кто бы мог подумать?..

– Друзья мои, – Анджей кашлянул, – мой рассказ приведет вас в трепет. Поэтому садитесь поудобнее и наслаждайтесь.

Он посмотрел по сторонам и пальчиком поманил детективов. Те от любопытства вытянули шеи. Анджей произнес шепотом несколько фраз. Потом добавил:

– Это не шутка.

– О, нет! – ужаснулся и даже позеленел Франчишек. – Этого нельзя допустить! Мы должны его вернуть!

– Какая прелесть! – Изабелла радостно захлопала в ладоши.

– Хотя, впрочем, – задумался Франчишек и как-то мстительно посмотрел вслед уходящему боссу. – Ты ведь нам ничего не говорил, да?

Через несколько минут им надоело зубоскалить.

– Доброго чего-то хочется, – вздохнула Изабелла. – Умного, прекрасного.

– Давайте коноплю посадим, – предложил Франчишек.

Оба задумались. Он оставил персонажей погруженными в себя, вышел из беседки, прогулялся по аллейке, подошел к воротам. Выбрался через калитку и понял, что сделал это очень кстати. Со стороны Бруа кошачьей поступью приближалась Ирен Маклассар – в белоснежном одеянии, с распущенными волосами, с огнем коварного замысла в глазах. А справа, из нелепого нагромождения скал, медленно вырисовывался серый «Шевроле» Селин Шаветт – совладелицы охранного агентства «Голиаф». Вторая «непричастная и непострадавшая». «Интересно, – подумал Анджей, – кто успеет первым?»

Первой успела Селин. Трудно пешему тягаться с конным. Ирен смастерила разочарованную мордашку, остановилась, начала пятиться. Хлопнула дверца, вышла Селин. Она отлично выглядела – возможно, благодаря застенчивой полуулыбке, которая удачно сочеталась с пушистым беретом.

– Здравствуйте, месье, как вы себя чувствуете?

– Спасибо, – кивнул Анджей. – Вы же не просто так приехали, Селин?

По ее лицу пробежала едва заметная тень. Полуулыбка немного поблекла.

– Хотелось извиниться, месье, за причиненные неудобства. Я полностью в курсе полицейского отчета. Это очень занимательная, хотя и возмутительная история. Но я по другому поводу. Агентство «Голиаф» готово вновь принять на себя обязательства по охране галереи «Гвадалон». Месье Лаплат просит у вас прощения и…

– Спасибо, Селин, – повторил Анджей. – Боюсь, что поезд ушел. У меня уже есть охрана, которая достойно справляется с поставленной задачей. Передайте месье Лаплату мое искреннее почтение.

От улыбки не осталось и следа. Процесс пошел в обратную сторону – как температура, переходящая из «плюса» в «минус». Это было забавно наблюдать.

– Ну что ж, месье, очень жаль, – сказала она грустным голосом. – Надеюсь, мы останемся друзьями.

Она вздохнула, как-то виновато посмотрела на Анджея и двинулась к машине.

– Кстати, насчет остаться друзьями, – заметил Анджей. – Вы не будете возражать, если вечером я приглашу вас в хороший ресторан?

Девушка остановилась, задумалась, не ослышалась ли? Повернулась. Симпатичное личико вновь осветила робкая улыбка.

– Вы уверены, месье… Анджей, что правильно составили предложение?

– Ну, не век же дичать, – усмехнулся Анджей. – Что сегодня дают в «Буржуа»? Запеченную треску? Семгу в майонезе? Грибы портобелло? Нам давно пора узнать друг друга, Селин. Хотя, признаться, не такая уж я находка. Даже для шпиона.

– У вас есть вредные привычки? – насторожилась Селин.

– О, да. У меня все привычки вредные.

– Очаровательно, – она засмеялась. – Хорошо, месье, я заеду за вами часиков в восемь и выведу вас в ресторан. Смотрите, не вляпайтесь до вечера в новую историю.