Онлайн книга «Музыка горячей воды»
|
— Н-да? — ответил Луи. — Вот мило. Офигеть, как мило. — И она сейчас тут, — не унимался бармен. — Н-да? — ответил Луи. — Вон, в синем платье сидит, фигурка — закачаешься. А к ней никто и близко не подойдет, потому что она псих. — Н-да? — ответил Луи. Потом взял стакан, подошел и уселся на табурет рядом с девушкой. — Привет, — сказал Луи. — Привет, — ответила она. Они посидели немного, больше ничего друг другу не говоря. Майра (так ее звали) вдруг пошарила за стойкой и извлекла полную бутылку с коктейлем. Подняла ее над головой, будто собралась швырнуть в зеркало над баром. Лу перехватил ее руку и сказал: — Нет-нет-нет-нет, дорогая моя! — После чего бармен предложил Майре отправляться восвояси, и когда она ушла, Луи ушел с ней. Они с Майрой взяли три квинты дешевого виски и сели в автобус до обиталища Луи — к жилому дому «Герб Делси». Майра сняла одну туфлю (на каблуке) и попробовала убить ею водителя. Одной рукой Луи усмирял Майру, а другой удерживал три бутылки. Они сошли с автобуса и направились к дому Луи. Зашли в лифт, и Майра принялась нажимать кнопки. Лифт ездил вверх, вниз, опять вверх, останавливался, а Майра все спрашивала: — Ты где живешь? А Луи повторял: — Четвертый этаж, квартира номер четыре. Майра жала на кнопки, лифт ездил вверх и вниз. — Послушай, — в конце концов сказала она. — Мы тут уже сто лет катаемся. Прости, но мне поссать нужно. — Ладно, — согласился Луи, — давай условимся. Ты мне дашь кнопки понажимать, а я тебе дам поссать. — Договорились, — ответила она, спустила трусики, присела и сделала свое дело. Глядя, как по полу течет струйка, Луи надавил на «4». Приехали. Майра к этому времени уже встала, подтянула трусы и приготовилась выходить. Они зашли к Луи и стали открывать бутылки. У Майры это получалось лучше всего. Они с Луи уселись друг напротив дружки, футах в 10–12. Луи сидел в кресле у окна, Майра — на диване. У Майры была бутылка, у Луи — бутылка, и они приступили. Прошло пятнадцать или 20 минут, и тут Майра заметила на полу у дивана пустые бутылки. И началось: возьмет одну, пришурится — и фигак Луи в голову. Промазала всеми до единой. Некоторые вылетали в открытое окно у Луи за спиной, некоторые разбивались о стену, некоторые отскакивали от стены и чудом не разбивались. Эти Майра подбирала и опять пуляла в Луи. Вскоре бутылки у Майры кончились. Луи встал с кресла и вылез на крышу за окном. Собрал все бутылки. Когда набралась охапка, он опять влез в окно, принес их Майре и сложил к ее ногам. Потом снова сел, поднес к губам квинту и пил дальше. В него опять полетели бутылки. Он хлебнул раз, другой, а потом больше ничего не помнил… Наутро Майра проснулась первой, вылезла из постели, поставила кофе и принесла Луи кофе с коньяком. — Пошли, — сказала она. — Я хочу тебя познакомить с моим другом Альбертом. Альберт — он очень особенный. Луи выпил кофе с коньяком, потом они побарахтались немного. Было хорошо. У Луи над левым глазом взбухла очень большая шишка. Он встал с постели и оделся. — Ладно, — сказал он, — пойдем. Они спустились на лифте, дошли до Альварадо-стрит и сели в автобус на север. Пять минут ехали спокойно, а потом Майра дернула шнурок. Они вылезли, полквартала прошли пешком, потом зарулили в старый бурый многоквартирник. Поднялись на один пролет, свернули по коридору за угол, и Майра остановилась у квартиры 203. Постучала. Донеслись шаги, и дверь открылась. — Привет, Альберт. — Привет, Майра. — Альберт, познакомься — это Луи. Луи — это Альберт. Они пожали руки. У Альберта их было четыре. И четыре плеча к ним. Две верхние имели рукава, две нижние были просунуты в дыры, прорезанные на рубашке. — Заходите, — сказал Альберт. Одной рукой Альберт держал стакан — скотч с водой. Другой — сигарету. В третьей руке у него была газета. Четвертая — та, которой он пожал руку Луи, — ничем не была занята. Майра сходила на кухню, взяла стакан и налила Луи — бутылка лежала у нее в сумочке. Затем села сама и принялась пить прямо из горла. — Ты о чем думаешь? — спросила она. — Иногда просто опускаешься на дно ужаса, задираешь лапки — а все равно никак не сдохнешь, — ответил Луи. — Альберт изнасиловал толстую даму, — пояснила Майра. — Видел бы, как он ее всеми своими руками облапал. Ну и видок был у тебя, Альберт. Альберт застонал — видимо, ему стало тоскливо. — Допился до того, что его из цирка выгнали, — допился и донасиловался. Даже из цирка, ебаный в рот, выперли. Теперь живет на пособие. — Никак мне в общество не вписаться. Я не расположен к человечеству. У меня нет желания подчиняться норме, нет приверженности ничему, подлинной цели в жизни нет. Альберт подошел к телефону. Он держал трубку в одной руке, «Ежедневную программу скачек» — в другой, сигарету — в третьей, а стакан — в четвертой. — Джек? Ну. Это Альберт. Слушай, я хочу Хрусткую Мощь, два на победителя в первом. Дай мне Пылающего Лорда, два по всем в четвертом, Молотобойное Правосудие — пять на победителя в седьмом. И еще Благородную Чешуйку — пять на победителя и пять по месту в девятом. — Он повесил трубку. — Тело меня грызет с одной стороны, а дух — с другой. — Как у тебя на бегах, Альберт? — спросила Майра. — Поднялся на сорок дубов. У меня новая игра. Я как-то ночью ее вычислил, когда не мог заснуть. Лежу — и тут она мне открылась, как книжка. Если у меня все станет еще лучше, мои ставки принимать не будут. Я, конечно, всегда могу съездить на ипподром и поставить там, но… — Что, Альберт? — Ох, елки… — Ты о чем, Альберт? — ТАМ ЖЕ ПЯЛЯТСЯ! БОГА РАДИ, НЕУЖЕЛИ ТЫ НЕ ПОНИМАЕШЬ? — Прости, Альберт. — Не проси прощения. Не нужна мне твоя жалость! — Ладно. Без жалости. — Ты такая тупая, что так бы тебе и вмазал. — Вмазать — это ты запросто. Столько рук как-никак. — Не искушай меня, — сказал Альберт. Он допил, потом сходил и смешал себе еще. Потом сел. Луи ничего не говорил. Нужно, решил он, что-нибудь сказать. — Тебе, Альберт, боксом бы заняться. Две лишние руки — это же будет ужас. — Не остри, козел. Майра начислила Луи еще. Посидели, помолчали. Затем Альберт поднял голову. Посмотрел на Майру. — Ты с этим парнем ебешься? — Нет, Альберт, не ебусь. Я же тебя люблю, сам знаешь. — Ничего я не знаю. |