Онлайн книга «Юг без признаков севера»
|
– А что – мы не расписаны, я могу уйти в любое время. – Только и остается. Блядь, приходишь домой, как дохлый осел, после 10 раундов круче некуда, а ты даже не рада, что я на них согласился. Только гнобишь меня. – Послушай, Джек, есть и другие вещи, кроме бокса. Когда я тебя встретила, я восхищалась тем, какой ты был. – Я боксером был. И кроме бокса нет других вещей. Вот все, что я есть, – боксер. Это моя жизнь, и у меня она хорошо получается. Лучше не бывает. Я заметил, ты всегда на второсортных клюешь… вроде Тоби Йоргенсона. – Тоби очень смешной. У него есть чувство юмора, настоящее чувство юмора. Мне Тоби нравится. – Да у него рекорд 9, 5 и один. Я завалю его, даже когда пьяный в стельку. – Бог не даст соврать – ты достаточно часто пьян в стельку. Каково, по-твоему, мне на вечеринках, когда ты валяешься на полу в отрубе, или шибаешься по комнате и всем твердишь: “Я ВЕЛИКИЙ, Я ВЕЛИКИЙ, Я ВЕЛИКИЙ!” Неужели ты думаешь, что я от этого себя дурой не чувствую? – Может, ты и впрямь дура? Если тебе так сильно Тоби нравится, чего с ним не пойдешь? – Да я же просто сказала, что он мне нравится, мне кажется, он смешной, это же не значит, что я хочу с ним в постель. – Ну, так ты идешь в постель с мной, а потом говоришь, что я скучный. Я просто не знаю, какого рожна тебе надо. Энн не ответила. Джек поднялся, подошел к кушетке, задрал Энн голову и поцеловал ее, отошел и снова уселся. – Слушай, давай я расскажу тебе про этот бой с Бенсоном. Даже ты бы мною гордилась. Он меня заваливает в первом раунде, исподтишка правой. Я поднимаюсь и не подпускаю его весь остаток раунда. Во втором он меня снова валит. Я еле-еле встаю на счет восемь. Снова его не подпускаю. Следующие несколько раундов я ноги в порядок привожу. Провожу 6-й, 7-й, 8-й валю его разок в 9-м и дважды в 10-м. Я бы это ничьей не назвал. Они назвали. Так вот, это 45 штук, врубаешься, девчонка? 45 штук. Я великий, ты не сможешь отрицать, что я великий, правда? Энн промолчала. – Ладно тебе, скажи, что я великий. – Хорошо, ты великий. – Ну вот, так лучше. – Джек подошел и снова поцеловал ее. – Мне так хорошо. Бокс – это произведение искусства, в самом деле. Чтобы быть великим художником, нужны кишки, и чтобы быть великим боксером, тоже нужны кишки. – Ладно, Джек. – “Ладно, Джек” – это все, что ты можешь сказать? Пэтти счастлива бывала, когда я выигрывал. Мы оба были счастливы всю ночь. Ты что – не можешь за меня порадоваться, когда я что-нибудь хорошее сделаю? Черт, да ты меня любишь, или ты любишь этих неудачников, дристунов этих? Ты, наверное, счастливее была бы, если бы я притащился сюда побитым. – Я хочу, чтобы ты побеждал, Джек, просто ты так залипаешь на том, что делаешь… – Черт возьми, да это же мой заработок, моя жизнь. Я горжусь тем, что я самый лучший. Это как летать, как улететь в небо и солнцу надавать. – А что ты будешь делать, когда больше не сможешь драться? – Черт, да у нас будет столько денег, что мы будем делать все, что захотим. – Может, только ладить не будем. – Может, научусь читать Космополитэн, улучшать свой ум. – Н-да, там есть что улучшить. – Пошла ты на хуй. – Что? – Пошла на хуй. – Вот куда я к тебе давно уже не ходила. – Некоторым нравится ебаться с такими суками, а мне – не очень. – А Пэтти, я полагаю, – не сука? – Все бабы – суки, а ты у них – чемпионка. – Так чего ж ты не валишь к своей Пэтти? – Ты же здесь. Я не могу давать приют двум курвам одновременно. – Курвам? – Курвам. Энн встала, зашла в чулан, выволокла свой чемодан и начала запихивать туда одежду. Джек ушел на кухню и взял еще одну бутылку пива. Энн плакала и злилась. Джек сел и хорошенько отхлебнул. Виски ему нужно, бутылку виски. И хорошую сигару. – Я могу зайти и забрать остаток вещей, когда тебя не будет. – Не беспокойся. Я их тебе пришлю. Она задержалась в дверях. – Что ж, я думаю, на этом всч, – сказала она. – Полагаю, что да, – ответил Джек. Она закрыла дверь и ушла. Обычное дело. Джек допил пиво и подошел к телефону. Набрал номер Пэтти. Та ответила. – Пэтти? – О, Джек, как у тебя дела? – Выиграл сегодня большую драку. Ничья. Мне теперь надо завалить только Парвинелли, и выйду на чемпиона. – Ты их обоих уделаешь, Джек. Я знаю, что у тебя получится. – Что ты сегодня делаешь, Пэтти? – Час ночи, Джек. Ты что, пил? – Немного. Отмечаю. – А как Энн? – Мы разбежались. Я только одну тетку зараз проигрываю, ты же знаешь, Пэтти. – Джек… – Что? – Я – с парнем. – С парнем? – С Тоби Йоргенсоном. Он в спальне… – О, извини тогда. – Ты меня тоже извини, Джек. Я тебя любила… может, до сих пор люблю. – Ох, блядь, как вы, бабы, любите этим словом разбрасываться… – Прости меня, Джек. – Нормально. – Он повесил трубку. Затем зашел в чулан за пальто. Надел его, закончил пиво, на лифте спустился к машине. Проехал прямо по Нормандии на 65 милях в час до винной лавки на Бульваре Голливуд. Вылез из машины, вошел. Взял шестерик Мичелоба, упаковку Алки-Зельцер. Затем у продавца за кассой попросил квинту Джека Дэниэлса. Пока продавец выбивал чек, к ним подвалил пьянчуга с двумя упаковками Курза. – Эй, мужик! – сказал он Джеку. – Ты не Джек Бэкенвельд, боксер? – Он самый, – ответил Джек. – Мужик, я видел ваш бой сегодня, Джек, ну ты силен. Ты в самом деле великий! – Спасибо, старик, – сказал он пьянчуге, взял свой пакет с покупками и пошел к машине. Сел, открутил крышечку с Дэниэлса и приложился как следует. Потом сдал назад, поехал на запад по Голливуду, на Нормандии свернул налево и заметил хорошо сложенную девчонку-подростка. Та, покачиваясь, шла по улице. Он остановил машину, приподнял квинту из пакета и показал ей. – Подвезти? Сам удивился, когда она залезла внутрь. – Я помогу вам это выпить, мистер, но никаких побочных льгот. – Какое там, – ответил Джек. Он поехал по Нормандии со скоростью 35 миль в час, уважающий себя гражданин и третий лучший полусредний вес в мире. На какой-то миг ему захотелось сказать ей, с кем она едет в машине, но он передумал, протянул руку и сжал ей коленку. |