Онлайн книга «Другая жизнь»
|
Разумеется, на последнем отрезке пути через Северный Коннектикут большинство мест, где можно поужинать, было уже закрыто. Зловонный резкий запах заполнил все пространство в машине, и отец заплакал. – Папа, – сказал Шеп, – я много месяцев был по локоть в дерьме, и не в переносном смысле. Я по-прежнему люблю свою жену, несмотря на то что мне пришлось смывать с нее много всякой дряни. Сейчас я взял на себя заботу о тебе, и вместо того, чтобы нанимать чужого человека подтирать тебе задницу, я лучше сделаю это сам. Тебе нечего стесняться. Единственное, кому должно быть стыдно, – это нам с Берил за то, что посмели свалить на чужих людей заботу о собственном отце. Они добрались до Элмсфорда в час ночи. После пятнадцати часов, проведенных за рулем, Шеп должен был ощущать смертельную усталость. Однако благодаря внезапной возможности увидеть Пембу, воплотить, казалось, несбыточную мечту в реальность, он испытывал невероятный душевный подъем. Его движения были четкими, шаги пружинистыми, он вымыл отца и устроил его на диване в гостиной, поближе к ванной на первом этаже. Поскольку Глинис еще спала, когда он встал воскресным утром, пришлось начать с Зака. Последнее время он был допущен сыном в «святая святых», поэтому вошел в его комнату и сел на кровать. – Мы уезжаем в Африку, – сообщил он. Оторвавшись от экрана компьютера, мальчик смотрел на отца невозмутимо, но с некоторой иронией. Он верил в идею Последующей жизни еще меньше Берил. – Ого. И когда? – Надо посмотреть на сайте авиакомпании, но, думаю, до конца недели. Зак с интересом оглядел отца. Шеп открыто смотрел на сына, удовлетворенный тем, что оказался прав, грубые черты лица сына выправились, и в свои шестнадцать он выглядел почти красивым. – Ты не шутишь? – Нет. Лучше начинай паковать вещи. Но не бери слишком много. Даже если мы не сможем купить все необходимое на Пембе, то в Занзибаре отличный выбор в магазинах, а мы будем всего в получасе лета от Стоун-Тауна. – И как надолго мы уезжаем в Африку? – Я? Навсегда. А ты?.. Тут уж тебе решать. Когда тебе исполнится восемнадцать, станешь вольной птицей. Слушай, тебе все равно не нравилась эта новая школа.. – Я думал… – Зак облизал губы. – Я думал, только дети всегда хотят сотворить нечто сумасшедшее. А родители, напротив, сажают их перед собой и возвращают, ну… в реальность. – Я был реалистом сорок девять лет, парень. Реальность – это то, что ты действительно делаешь. Кстати, на Пембе тоже есть Интернет. Я знал, для тебя это важно. – А что, если я не захочу ехать? – Ну… Ты можешь остаться с тетей Берил в доме дедушки в Берлине – это очень маленький город, ты же знаешь. Там тоже немного благ цивилизации, но только еще без пальм, океана и коралловых рифов. И еще там очень холодно. Кроме того, ты можешь пожить у тети Деб, только сразу готовься нянчиться с детьми и хотя бы прикидываться верующим. Еще есть тетя Руби, но она трудоголик, у которой не остается времени даже на мужчин, не говоря уже о великовозрастном племяннике. Бабушка из Тусона будет счастлива, если ты к ней переедешь, но ты сам всегда жаловался, что она сюсюкает с тобой, как с шестилеткой. А ей самой уже семьдесят три. Уверен, ее уже не переделать. – Ты серьезно думал оставить меня родственникам? – Нет, я серьезно думал взять тебя с собой в очаровательный уголок мира, где ты научишься ловить из каноэ рыбу, которая называется мтумбви. Нырять с аквалангом. Выучишь суахили. Будешь есть самые вкусные на свете манго и ананасы. И поможешь мне построить дом. – Ты… ты просто чокнутый. Ты точно не сидишь на таблетках? Ничего не брал из маминых лекарств? – Я так понимаю, ехать ты не хочешь, тогда можешь обратиться к социальным работникам и сообщить, что твой отец наркоман. Зак никогда не понимал его шуток и выглядел обиженным. – Сколько у меня есть времени подумать? – Мне хватило времени, пока я ехал от Нижнего Манхэттена до Уэстчестера. Но была пятница, огромные пробки. Я дам тебе половину того времени. – Значит, я должен решить, готов ли перевернуть все в своей жизни с ног на голову и «переехать в Африку», сегодня? – Решения принимаются в долю секунды. Большую часть времени отнимает размышление. – А как же мама? Она и так выглядит не очень. А в Африке – что там за врачи? – У нас уже были первоклассные врачи. – Я имею в виду, что она сказала? – Именно это, – ответил Шеп, вставая, – я и собираюсь выяснить. Он прилег на кровать и положил голову Глинис себе на живот. – Как твой отец? – пробормотала она. – Сама спросишь. Он внизу. – Ты привез его в дом? – сонно спросила она. – Зачем? Разве это разрешено? – Это возможно. Он же мой отец. Я хочу забрать его с собой. – С собой? – Она вздохнула. Ее рука легла на его бедро, и этот жест показался ему восхитительно приятным. – Куда? – Гну? – Он собрался с силами. – Помнишь, в прошлом году я спросил тебя, поедешь ли ты на Пембу? Я хочу сейчас задать тот же вопрос. На этот раз рак не сможет быть оправданием для отказа. – М-м-м? – Она покрутила головой. Ее голова всегда была скрыта чалмой, и сейчас он залюбовался правильной формой ее черепа. – Там тепло, – произнес он нараспев, в тон ее бормотанию. – Белые пляжи. Высокие деревья. Свежевыловленная рыба. И легкий ветерок с ароматом гвоздики. – Подожди, – прервала она, открывая глаза. – Мне это не снится? – Нет, это не сон. Я хочу забрать тебя на Пембу. Я хочу, чтобы мы улетели на этой неделе. Она резко села: – Шепард, ты в своем уме? Совсем не подходящее время вновь начинать разговор об Африке. – Это единственное время, что у нас осталось для разговоров об Африке. У нас больше нет времени ни на что. – Даже если я не начну принимать экспериментальный препарат, мне надо сделать еще пять процедур химиотерапии! Лечение могло быть уже позади, но со мной пока не все кончено. – Нет. – Он коснулся ладонью ее щеки. – С тобой все кончено. – Он имел в виду только лечение и сам ужаснулся, какой подтекст услышал в собственных словах. Она вывернулась и привстала. – Ты тоже списываешь меня? – Гну. Что с тобой происходит? Как ты полагаешь, что с тобой происходит? – Безусловно, я очень тяжело больна, но последние несколько дней я чувствую себя лучше. – Ты уже даже не можешь есть. У тебя нет стула. Ты не способна подняться по лестнице. Как ты полагаешь, что с тобой происходит? – Прекрати! Ты жесток! Очень важно сохранять оптимизм, пытаться… |