Книга Дневник смертницы. Хадижа, страница 81 – Марина Ахмедова

Машина стоит у подъезда!

Я повторяла и повторяла про себя эти слова, которые пришли мне на трубку, когда я уже не верила, что Махач вернется.

Прямо сейчас должны прийти эти люди со своим сыном, чтобы надеть на меня кольцо. Они могут постучать в дверь в любую минуту.

Наша квартира идеально чистая. Стол накрыт. В его середине стоит бутылка дорогого коньяка. От дяди пахнет одеколоном. Тетя одета как на свадьбу.

Возьми все самое необходимое и выходи…

Я металась по комнате, как зверь в клетке. Что брать? Я открыла шкаф, чтобы взять свои вещи, но у меня так тряслись руки, что я рассыпала их. А пакет или сумка? Куда положить веши?

— Хадижа!

Я вздрогнула.

За моей спиной стояла тетя.

— Ты зачем рассыпала вещи?! Быстро собирай, сейчас они придут!

— Хорошо, тетя. Я хотела кофточку переодеть.

— И так сойдешь. — Тетя с подозрением посмотрела на меня и вышла из комнаты. Не зря они с бабушкой сестры.

Аллах, дай мне сил, просила я, дай мне сил ничего ей не показать!

Машина стоит у подъезда, повторяла я про себя. Он ждет меня. Я должна спешить. Я должна выйти раньше, чем они придут. Ноги меня не слушались.

Я вытащила из-под матраса свою тетрадь и сунула ее в сумку. Сняла с пальца тетино кольцо и положила его на видное место.

И выходи…

Я бесшумно вышла в коридор и чуть не вскрикнула. Тетя стояла у двери, она подслушивала. Смотрела на меня, как на воровку.

— Сумка тебе зачем? — спросила она.

Аллах, зачем она меня задерживала?! Махач ждал меня! Они должны были вот-вот приехать!

— Сумка тебе зачем? — повторила тетя.

Что ей сказать? Я не могла ничего придумать.

— Я хочу пойти в магазин, — сказала я.

— Зачем?

Своим большим телом она закрывала весь коридор.

— Иди в свою комнату, — приказала она. — Я позову тебя, когда они придут.

Я зашла в комнату. Прислонилась к двери, прижимая к животу сумку. Я почти падала в обморок. Махач ждал меня внизу. Они могли прийти в любую минуту. Тетя караулила меня в коридоре. Она бы никуда не ушла. Как она могла догадаться?

Я чувствовала, что она стоит по другую сторону двери. Я слышала, как она дышит. Мое сердце стучало у меня в ушах. Снизу Махач должен его слышать.

— Зухра! — позвал дядя Вагаб. — А давай я галстук по такому случаю тоже надену! Где мой галстук?

Я напряглась, готовясь в любую минуту выпрыгнуть за дверь.

Тетя с той стороны молчала и не двигалась.

— Зухра! Ты слышишь меня или нет?!

— Иду! Не кричи! — ответила она.

Послышались ее тяжелые шаги. Слава Аллаху, что она такая толстая и так шумно наступает! Я подождала еще несколько секунд. А потом сделала глоток воздуха, вырвалась из комнаты и что было сил побежала по коридору. Коридор пронесся мимо меня. Дверь была закрыта на ключ! Трясущимися руками я расстегнула сумку, засунула в нее руку. Слава Аллаху, мне сразу попались ключи! Сунула ключ в замочную скважину Когда я его поворачивала, услышала шаги тети.

— Хадижа!!! — крикнула она, но я уже захлопнула за собой дверь.

Я так неслась по лестнице, что с меня слетела тапочка. Я слышала, как дверь нашей квартиры открылась. Раздался топот. Они бежали за мной! Я молила Аллаха спасти меня. Внизу я налетела на входящую в подъезд Миясатку.

— Астагфирулла! — закричала она.

— Хадижа!!! Стой, кому говорю! — орала сверху тетя. — Я тебя все равно поймаю и за волосы притащу! Неблагодарная!

Наполовину босиком я выбежала во двор. Машина Махача стояла у подъезда. Я прыгнула в нее как зверь.

— Быстро!!! — крикнула ему.

Машина взвизгнула. Я обернулась — тетя вместе с Миясаткой бежали за нами и махали руками.

На большой скорости мы проехали несколько улиц.

— Так ты взяла все необходимое? — спросил Махач, посмотрев на мои голые ноги.

— Аман! Они уже к нам шли! Тетя не выпускала меня! Сторожила под дверью! Если бы дядя Вагаб не захотел надеть галстук, сейчас бы на меня надевали кольцо! — крикнула я.

Махач захохотал.

Только сейчас, когда я смогла вздохнуть спокойно, я заметила, как сильно он похудел. Может быть, потому, что он сидел, мне показалось, он стал в два раза меньше. От него пахло по-другому — не тем одеколоном, к которому я привыкла. Новый запах что-то напоминал мне, но я не могла вспомнить что.

— Где ты так долго был, Махач? — спросила я.

— Уезжал, — коротко ответил он.

— Куда уезжал?

— Потом расскажу, — сказал он. — Когда будет время.

Я смотрела на дорогу и не могла поверить — я только что убежала из дома. Теперь мне не было обратной дороги. Тетя, наверное, уже позвонила бабушке и рассказала ей, как я их опозорила. В нашем сельском доме сейчас — большой скандал. Дядя Вагаб по своим связям, наверное, уже искал машину Махача. Они ведь не знали, кто меня украл. А когда узнали бы, что это сын генерала Казибекова, то просто с ума бы сошли от радости. Бабушка с дедушкой и не мечтали породниться с их семьей. Я думала, что родственники Махача, наверное, уже едут договариваться с дядей Вагабом, а через несколько дней мы поженимся, и мне купят белое платье в салоне Заремы.

— Что улыбаешься? — спросил Махач и тоже улыбнулся.

— Представляю, какой будет наша свадьба, — я радостно засмеялась.

— Хадижа, я должен тебе сказать, что такой свадьбы, как ты хочешь, с гостями и платьем, у нас не будет, — сказал Махач.

От этих слов я застыла. Руки Махача твердо держали руль. Из-под рукава его куртки выглядывали золотые часы.

— Ты же всерьез никогда не думала, что мой отец даст согласие на нашу свадьбу? — снова заговорил Махач. — Еще до того, как спросить, я был уверен, что он откажет.

— Потому что я оборванка?

— Потому что для моего отца нет ничего важнее денег. И для него было важно, чтобы наша семья породнилась с семьей такого же вора, как и он сам, — спокойно ответил Махач. — Меня не спрашивали так же, как твоя тетя не спрашивала тебя. Наша семья слишком богата, чтобы позволять нам самим делать выбор. Нас поженит мулла. Он уже ждет нас.

— А что скажет твой отец?

— Мне все равно, что он скажет.

Я отвернулась к окну. Я так мечтала о свадьбе. О том дне, когда меня оденут в белое платье и я с красивой прической в диадеме буду сидеть за столом рядом с Махачом перед тысячью гостей. У всех бывает свадьба.

— У всех бывает свадьба… — сдавленным голосом сказала я.