Онлайн книга «Echo»
|
- Отрава. Убийственная смесь, открытая моим папой после того, как он побывал в Африке. - Раньше ты что-то не предлагала. - Ждала случая! Пить надо быстро – одним глотком, один за одним. Сначала немного текилы, соль и лимон – класс, потом вот это - во рту остаётся аромат амаретто, орехов, заедаешь сразу вот этим – фейхоа, ты думаешь, что это высшее блаженство и тут ты пьёшь №3 – это абсент и леденец (один на двоих правда) из каких-то супертрав… Они опрокинули всю батарею, немного закашлявшись. Ксю, облизывая леденец, подошла к двери и заперла её изнутри. Светка развалилась в кресле, испытывая лёгкое головокружение. - Раздевайся что ли, - зевнула Ксю, - а, на ещё леденец-то сосни, как он тебе? - Впечатляет. - Вставляет, ты хочешь сказать. Раздевайся, ложись… - Да у меня какой наряд. - Будешь в гольфах спать? - Я в шортах буду – трусиков у меня нет. - Что за новая мода! Насмотрелась эротической хуйни?! - Порнографической – как ты! Ксю опустилась на колени у кресла. - Давай я помогу тебе снять гольфы. Она уже ласково скатывала один, поглаживая икры. Светка вся тряслась. - Не надо, Ксю, это чушь… Ксю резко встала, всхлипывая, закрывая ладонями лицо, отошла в тень. - Подумаешь! Я могу смириться с тем, что меня никто не любит. Никто. Такую меня. Я не знаю… Я не могу смириться с тем, что меня никто не любит… Вот если бы жить крайне долго, было бы наплевать – уж за такой-то срок кто-нибудь да полюбит… Всё будет… даже надоест… А мне осталось… Мне нельзя… - Но я же твоя подруга и я тебя люблю, - проговорила расчувствованная тоже Светка. Ксюха быстро переместилась опять к креслу, в мгновение ока навалившись на подругу, пытаясь её поцеловать в губы, причём одна рука мастерски уже оказалась под шортами. Светка высвободилась, отворачиваясь и даже треснув её по щеке или по груди. Ксю вновь ретировалась в тень. Светка старалась как можно незаметнее сплюнуть, вытирала губы рукавчиком майки. - Плюёшся! Не хочешь меня знать, а говоришь: люблю. - Хочу общаться, а не целоваться. - Язык, Светочка-семицветочка, как сказал дедушка Ленин,– важнейшее средство человеческого общения. Самое близкое общение – соприкосновение языками… Светка засмеялась. - Ей смешно! да я сдохну, ебать! Я подыхаю как наркоман! – в лице её появилось что-то зверское, и Света заметила это. - Ксю, успокойся… Ты моя лучшая подруга, я знаю тебя с детства, хоть и сошлись мы как взрослые девочки недавно – у нас ведь всё общее, секретов нет… Что с тобой, расскажи мне. Мне очень тебя жалко… С тобой ведь что-то не то… - Ладно, - обречёно произнесла Ксюха, прячась в тень и даже отворачиваясь, - тогда… трахни меня в жопу… если не хочешь любить… просто трахни… мне только этого и надо. - Ну вот – опять! - Вот ведь какие персонажи! – шёпотом выкрикивал я набегу, всё яростнее и яростнее, а потом забыл про что. До Репы всего метров 200, потом по лестнице - 7-й этаж, но есть ведь лифт и, возможно, работает. Почему-то совсем темно, даже зябко, и заколол бок. Кажется, что это не тот подъезд! -измена как по обкурке, бешено колотится сердце. Остановка, шаг, другой, опять бег! Лестница, лестница, а ведь есть лифт! Воняет блевотиной и гнилым мусором, всякая гадость под ногами. Перед дверью Репы почувствовал себя дурацки. Но ведь я не знаю, как режут вены! Знаю, Сенеке с его женой император приказал отвориь вены – а он решил долго не развлекать публику, собравшуюся на эту отвратительную казнь, и порезал артерии в паху, после чего, как выражаются врачи, благополучно скончался… Теперь буду знать… Звоню. Дыхание, дыхание. Звоню, звоню… Долго, долго. Закопошились. - Кто там? – спрашивает мать изнутри. - Это я… А. Шепелёв. - Что случилось? - Мне нужен Алексей. - Он спит давно, время между прочим три часа. Всё. - Мне нужно позвонить ноль-три! - голос мой даже дрогнул. - Иди, Алёша, домой, не открою. - О. Фролов вены порезал… Там уж завозился репобратец и меня впустили, разбудили Репу. Обычно недовольная и медлительная, она быстро и молча собралась, сказав братцу «Звони», и мы помчались обратно. По дороге я пытался рассказать, что и как. - Широкие? – спросила она (на первом курсе она сама ходила с перебинтованной лапкой и очень не любила, когда про неё спрашивали или невзначай за неё хватались). - По сантиметру, три штуки. - Вот это Рыбак! - Крови полна ванна и всё улито. Мы бежали, поднимались по ступеням, Репа что-то громко вещала, а я боялся, что повылезут соседи. Добрались – дверь настежь. Заходим. На кухню – никого, в ванную – никого, в сортир, в комнату – никого. На балкон! Закрыт. Открыли – никого. Нет О. Фролова, удрал! Опять на кухню – кругом кровища размазанная, водища, даже кран толком не закрыт, да ещё щёлкает магнитофон – нажата и расклинена карандашом клавиша «PLAY». На столе коробка от «Тиамата» - человек, похожий на О’Фролова – лысый череп, неординарное лицо, пустынный взгляд ярко-зелёных глаз, а вообще вся картинка в красно-жёлтом, всё как будто объято пламенем… или может это брызги крови или вулкана – адское пекло, а в руках у него – синие цветочки-василёчки - крошечный букетик в грубых мужских руках… и зелёные глаза… У О. Ф. серые, по-моему… но это небольшое преувеличение художника… - Давай искать, – предложила Репа, - далеко он не убежит. Мы ринулись вниз. - Он же голый был – в город вряд ли побежит, вон где стройка надо искать. - А ты под балконом смотрел?! – спросила вдруг Репа. У меня оторвалось сердце. - Ну?! – трясла меня Репа. «Вот и сдох О. Фролов», - подумал я, опускаясь на корточки, хватаясь руками за землю. Кол, штырь, анус – неужели до этого дошёл!!!??… Я был спокоен, я просто сидел. - Пойду под балконом погляжу, - спокойно сказала Репа, - а ты иди на стройку, я подойду. Ксюха упала на колени, подползла к подруге, целуя и теребя ее ступни, заныла: - Я прошу тебя, Светик, умоляю… ну пожалуйста… всего один раз… прошу… прошу… это просто… прошу… пожалуйста… «А если нет?! Если нет??!!» – стучало сердце. - Эх, Ксюха, Ксюха…Джаст ду ит, да? И как же, чем?.. - Есть… наденешь мой ремень, а к нему пристёгивается… вот это! |