Книга Скинхеды, страница 35 – Джон Кинг

Лол сидел в МакДоналдсе, пересчитывая палочки картошки-фри разной длины, Кев-Кев сидел рядом и жевал соломинку, они ждали Мэтта, чтобы посидеть с ним здесь, и вот он явился, опоздав, как обычно, он нес от кассы коробку с бигмаком, солнце пробилось сквозь облака и заглянуло в окно на пару секунд, до лета оставалось несколько месяцев, мальчики не могли ждать, у них были планы, и Лол скрестил руки, сильные от упражнений с гантелями, все шло, как обычно, но сегодня нужно было сделать кое-что важное, Мэтт сел и открыл свою коробку, он поднес бургер ко рту, майонез и кетчуп выступили по бокам, начал жевать, Кев опустил изжамканную соломинку обратно в стакан с колой, потягивая через нее ледяную жидкость, Лол принялся за картошку, яркие краски блестели, дешево и броско, они набивали рот мясом и картошкой, пищей простого народа, три мальчика были счастливы в маленьком американском уголке, снаружи шумел Аксбридж, дождь стучал по крышам машин и автобусов, в МакДоналдсе вставали радуги, на веселых кассах выскакивали цифры, бумажные шляпы и полосатые лакричные костюмы на парнях и девушках из персонала, запах корнишонов и горчицы, Лол вытряхнул все это из головы. Им нужно было название для их группы.

— Как насчет «Мозговедов»?

— «Мозговеды»?

— «Мозговеды».

— «Бродяги»?

— «Мозговеды».

— Звучит почти как «Правоведы».

— Не «Правоведы». «Мозговеды». Правоведы не думают.

— Только о себе. Посмотри, чего они хотят, не заботясь ни о ком.

— «Мозговеды». Мы — ребята, у которых мозги работают.

— Только не у тебя.

— Нет, у него — работают. На что у него мозги заточены — так это на еду.

— Лучше уж на девочек.

— Ну, уж это лучше, чем на мальчиков.

— Жестко.

— Иди к черту, противный.

— Кого ты назвал противным?

— А как насчет «Противные»?

— Придурок!

— «Противные». Дерьмо какое.

— «Дерьмовые»?

— Мы хотим, чтобы это звучало нормально, мы же не кучка придурков.

— «Дерьмоведы»?

— «Мозговеды» — это нормально.

— А как насчет «Выпивохи»?

— Тебя стошнило после одной бутылки.

— Да, это было весело.

— Нас теперь туда не пустят.

— Ну и что. Местечко то — дерьмо.

— «Тошнотворцы»?

— Что-то было не так с моей выпивкой.

— Наверное, в ней был алкоголь.

— Кто-то должен был это сказать.

— Придурок!

— А как насчет «Любовь и Ненависть»?

— «Любовь и Ненависть»?

— Ну, да. Или «Гнев и Любовь».

— Оба хороши.

— Друг моего отца…

Лол собирался сказать «дядя Хок», так отец называл Хокинза при своем сыне, потому что когда он был ребенком, то не мог произнести имя целиком и называл его «дядя Хок». Или просто Хок. Как большая птица, хотя Хокинз и не был похож на птицу, с его-то габаритами и коротким белым ежиком.

— …друг моего отца, Хокинз. У него на костяшках татуировка — «Любовь и Ненависть».

— Зачем менять это на «Гнев и Любовь»?

— Это строчка из «Jesus Of Suburbia».

— «Гнев и Любовь»?

— «Гнев и Любовь». Это как «Любовь и Ненависть».

— Друг твоего отца, Хокинз. Его зовут Алан Бентли, так?

— Алан, ага.

— Моя мама говорит, он сидел в тюрьме.

— Может быть. Его все называют Хокинз.

— Думаю, его звали Бентли.

— Это кто-то из книги, которую они читали в молодости.

— Ты читал ее?

— Нет, это было, когда отец и Хокинз были в нашем возрасте или, может, чуть старше. Я не знаю.

— Они были скинхедами, да ведь?

— Они и сейчас скинхеды. Моя мама тоже была. У отца полно фотографий тех лет, когда они были молодыми. Хотя я никогда их не смотрел.

— У моей мамы не осталось никаких фотографий. Отец выбросил их в мусорное ведро, а она и не знала, что он сделал это сразу, как только пришли забирать мусор.

— Почему он это сделал?

— Потому что он идиот. Может быть, твой отец и Хокинз могут его найти и отбить ему яйца.

— Ты хочешь, чтобы они побили твоего отца?

— Я его ненавижу.

— Ты не можешь ненавидеть своего собственного отца, Кев. Не так уж сильно, по крайней мере. Мой отец не такой. Я хочу сказать, он не псих.

— Все скинхеды — психи.

— И Хокинз тоже нет. В самом деле.

— Откуда тебе знать, что они не такие? Вот твой дядя Рэй — псих.

— С ним все в порядке.

— Моя мама говорит, он псих.

— Откуда ей знать?

— Не знаю. Так она мне сказала.

— С дядей Рэем все в порядке.

Парни откинулись на спинки стульев и принялись за еду, наблюдая за пятью девушками, которые вошли в зал и стали в очередь, изучая меню на маленькой подставке, парни ухмыльнулись, заметив, что у двух девушек джинсы с заниженной талией, а в пупках пирсинг, Кев начал смеяться и опустил голову, когда девушки оглянулись, тогда уже Лол и Мэтт начали смеяться, и уже все они сидели с опущенными головами, изо всех сил стараясь скрыть, наблюдая, как девушки делали заказы, убирали от глаз крашеные челки и ждали, когда их обслужат, а парни толкали друг друга и пинались «рибоками» и «квиксильверами» [127] под столом.

— У нас должны быть особые клички.

— То есть?

— Как у Хокинза.

— У нас еще даже нет названия для группы.

— Вот ты уже Кев-Кев. А у Лола даже нет своего настоящего имени.

— Это похоже на ник для чата.

— Лол — это сокращение от Лориэл. Мама и отец назвали меня в честь Лориэла Эткина, крестного отца ска. Лориэл Джордж Скиннер. Джордж — это мой дед.

— Неудивительно, что ты предпочитаешь зваться Лолом.

— А мне не нравится Кев-Кев.

— Почему?

— Я тоже скейтер, как и ты.

— Мне нравится скейт-панк, но я не собираюсь одеваться как панк. Мне нравится все. Я ни к кому себя не причисляю.