Онлайн книга «Коктейль "Торпедный сок"»
|
– Могила? – Ее обнаружили, когда строили бар, и поэтому просто налили вокруг цемента. Вот табурет Эрика Клэптона, вот – Джона Гудмана, вот – Нила Даймонда. Все приходят к капитану Тони! Однажды сижу я тут, и вдруг мимо дверей марширует толпа в военной форме. Несколько минут спустя – обратно. – И кто это были? – Кубинские военные дезертиры. Постоянно к нам бегут, как тот парень, что посадил в местном аэропорту свой «МиГ». Эта группа привела патрульную шлюпку прямо в гавань, и никто ее не заметил. Они не знали, к кому обратиться, и бродили по туристскому району с заряженными автоматами. Никто не обращал внимания, потому что все привыкли к здешним странностям. В конце концов они зашли к капитану Тони и сдались гитаристу. Коулмэн посмотрел на старое фото на стене. – А это кто? – Капитан Тони в молодости, рыбачит с Эрнестом Хемингуэем. А это постер к фильму, который сняли о жизни Тони. Нет, я в трансе! – Почему? – Все с ним встречались, кроме меня! Я просто обязан поговорить с капитаном! Ему уже далеко за восемьдесят – последнее связующее звено между современной жизнью и историей. Чего он только не делал – перевозил контрабандой спиртное и оружие, а потом завел салун, где бывал сам Теннесси Уильяме. Он даже мэром был одно время. Знаешь, какой у него девиз? – Нет. – Да вон, написан на футболках, что здесь продаются. «Все, что в жизни нужно, – это мощная потенция и большое эго. Мозги не значат ни хрена». Я, конечно, не согласен, хотя мысль интересная. В бар зашла Скунсовая Обезьяна с куском бумаги и приложила руку к висельному дереву. – На втором снимке Тони какой-то старый, – заметил Коулмэн. – Он и есть старый. Хотя про потенцию он верно сказал. Женщины по-прежнему слетаются к нему в поразительном количестве. Все в наших краях наслышаны об этом феномене. «Плимут-дастер» остановился у бордюра за «Быком и свистком». Армейские ботинки взобрались по старой деревянной лестнице на второй этаж, прошли по площадке и поднялись еще на один пролет. На крыше находился салон для отдыха без одежды. Правда, в некоторые рабочие дни посетителей не было, как сейчас, но все равно можно было посмотреть на Дюваль-стрит с высоты птичьего полета. Армейские ботинки пересекли крышу. Дверь на самый верх была закрыта стулом. Руки в перчатках собрали складное ружье и прикрутили глушитель. Вскоре ствол лежал на черепицах на краю здания. Серж и Коулмэн появились в зоне прицела. Они проходили мимо уличного художника, рисующего карикатуры. К ним подбежали вампиры. – Сколько у вас? – спросил Серж. – Восемь! – ответил главный вампир, с энтузиазмом поднимая список. – Было бы девять, если б поймали кота Хемингуэя. Пожелай нам удачи… – Да пребудет с вами Сатана! Глаз человека на крыше прижался к прицелу. Серж все еще был в перекрестии. Он помахал на прощание подросткам, и они разошлись в разные стороны. Палец в перчатке коснулся спускового крючка. Один из вампиров остановился на тротуаре. Он посмотрел на свой список, потом на проезжавший мимо «фольксваген». – Вот шестнадцатый номер! Машина из сумасшедшего дома. – Где? – «Жук» с бамперными наклейками, ракушками, карточками от бинго и статуэтками святых. Они бросились со всех ног за машиной, обгоняя Сержа и Коулмэна. Самый проворный выбежал на дорогу, догнал «фольксваген», притормозивший на красный свет, и хлопнул его по крылу. – Шестнадцать! Самый медлительный оказался за Сержем как раз вовремя, чтобы получить пулю в плечо. – Ты что-нибудь слышал? – спросил Серж. – Какой-то крик, да? – уточнил Коулмэн. – Ага. Ты тоже заметил? -Нет. Они пошли дальше. Руки в кожаных перчатках быстро разобрали ружье. Армейские ботинки пробежали по крыше и спустились по лестнице. Конец ночи. Любимое время Сержа. Заветные полчаса, когда небо переходит из угольно-черного в замысловатый калейдоскоп света. Серж не мог не пойти на Самую Южную Точку. Он сидел на волноломе, выжидательно болтая ногами. – У меня в животе урчит, – пожаловался Коулмэн. – Ты не смотришь, – упрекнул его Серж. На небе высветилась палитра серых и синих тонов. Аморфная масса возле Гольфстрима наконец разделилась на небо и океан. Вдали активизировался петух. Серж встал и потянулся. Приятели пошли дальше. На улицах начали появляться люди: кто-то сидел на обочине и плел сувениры из пальмовых листьев, кто-то выкладывал на столик большие раковины. Серж взял в руки одну из них. – Можно? – Можно – что? – спросил человек за столом. – Я участвую в конкурсе по дудению в раковины. В следующем месяце, – сказал Серж. – Можно потренироваться? – Только не уроните. Мужчина начал разгружать другую коробку. Серж, держа ракушку в дюйме ото рта, произнес: – Итак, Коулмэн, слушай выступление будущего победителя. Я тренируюсь уже целый год. Гитарное соло Джо Уолша из песни «Жизнь на скорости». – О, классная песня! – Слушай… Серж прижал раковину к губам. Коулмэн топал в такт мелодии. Серж безжалостно раздувал щеки, какм Диззи Гиллеспи. Мужчина за столом поднял глаза: – В первый раз вижу, чтобы играли так быстро! – Это «Жизнь на скорости», – сказал Коулмэн. – У него лицо побагровело. – Бывает. – А глаза закатываются – так тоже бывает? – Серж! – закричал Коулмэн. Серж продолжал играть, но постепенно кренился набок, пока не упал в кусты. Коулмэн подбежал и затряс приятеля: – Ты живой? Серж сел и выдул из ракушки слюну. – Им пора гравировать на призе мое имя. Они снова пошли: мимо Самого Южного дома, Самой Южной таверны, Самой Южной гостиницы, а потом вокруг Саймонтон-стрит к драгстору «Деннис Фармаси», который открылся в 1962 году. На крыше была реклама крема для загара: собака теребит маленькую девочку за купальник. Серж открыл дверь. Почти вся компания уже собралась, ела яичницу и сравнивала результаты. Серж и Коулмэн сели на табуреты и взяли меню. Передняя дверь опять открылась. – Серж! – Джоэл! Тут Серж заметил, что рядом с владельцем Безымянного бара стоит восьмидесятилетний старик. – Ты правда его привел! – Я ведь обещал. Старик внимательно посмотрел на Сержа. |