Онлайн книга «Аромат рябины»
|
— Ты прекрасней всех на свете. Каждый вечер в Интернете Я ищу тебя — ты знаешь, Ничего не отвечаешь… Боковым зрением она заметила, что возле нее остановился какой-то парень, но головы не повернула. Но услышала, что он тоже подпевает в унисон с ней. Когда группа закончила песню, Вероника искоса глянула на своего соседа. Он, оказывается, тоже в этот момент посмотрел на нее. Его открытая белозубая улыбка сразу понравилась Веронике, и она, уже не скрываясь, посмотрела ему в глаза. Они были большими, серо-синими, красивой формы. Густые темные ресницы оттеняли их глубину, брови тоже были темными и изогнутыми. Правда, их почти скрывала длинная русая челка. Она была на тон светлее бровей и ресниц, и это выглядело необычно и стильно. Вероника в первый момент решила, что она искусственно высветлена, как и волосы, потому что они тоже казались светлыми. Но потом поняла, что это натуральный тон. Волосы падали почти до плеч. Она скользнула взглядом по безупречно правильным чертам лица, по гладкой чистой коже и вновь заворожено уставилась на яркие красивые губы парня. Под нижней губой поблескивал шарик пирсинга. Парень смущенно улыбнулся. Потом сказал: — Обожаю эту группу. Жаль, что они из Питера и не так часто к нам приезжают, как хотелось бы. — Да, — кивнула Вероника и начала лихорадочно соображать, когда сегодня родители вернутся с работы. Она хотела сейчас лишь одного — поехать домой и заняться сексом с этим красивым обаятельным парнем. Вероника даже почувствовала прилив привычной нежности, за которым, как правило, приходила ее странная однодневная влюбленность. — Как тебя зовут? — спросила она, пододвигаясь к нему. — Ваня, — ответил он. — А тебя? — Ника, — сказала она. Когда они вышли из клуба, было почти девять. Вероника изнывала от вполне определенного желания, но не представляла, что тут можно предпринять. Родители были уже явно дома. — Давай, я провожу тебя, — предложил Ваня. — Ты где живешь? — На Автозаводской, — ответила она. — Так тут и пешком можно пройтись, — явно обрадовался он. — Если ты, конечно, не торопишься. — Можно, но далековато, — кивнула она и спросила: — А ты где живешь? И с кем? «Может, он один в квартире, и тогда поедем к нему», — подумала она, искоса изучая точеный профиль Вани, его длинные ресницы и развевающиеся пушистые волосы. Он был в белой толстовке с капюшоном, под ней виднелась белая в синюю тонкую полоску тенниска. Ника задержала взгляд на металлической головке лабреты под его нижней губой. Она матово поблескивала в свете фонарей. Вероника ощутила, как пересыхают губы от желания. Ей безумно захотелось попробовать на вкус этот металлический шарик, полизать его языком. Но улыбка Вани была безмятежной, и она отчего-то устыдилась этого желания. Он повернул к ней голову и сказал: — Ты так пристально рассматриваешь меня, что я даже немного смущаюсь. — Просто смотрю на лабрету, — ответила Вероника. Ваня засмеялся и показал ей кончик языка. Там тоже блестел металлический шарик. — Офигеть! — заметила она и почувствовала новый прилив желания. Но тут же постаралась взять себя в руки. Что-то в этом парне заставляло ее быть сдержанной. — У меня раньше в ушах тоннели были, — сказал Ваня. — Ну, знаешь, наверно, такие черные кольца. — Видела, такие растяжки круглые, — кивнула она. — А сейчас? — Тока сережка, — засмеялся он. — Дай глянуть? Ваня остановился и откинул волосы. В мочке левого уха действительно темнел довольно крупный шарик. Вероника не удержалась и потрогала его. Но Ваня покраснел и отодвинулся. Она окончательно растерялась. Обычно парни сами на нее набрасывались, особенно последнее время. Они словно чувствовали, что она переполнена энергетикой секса. Если выражаться уличным, грубым, но точным языком — натрахана. Вероника внимательно посмотрела на него. Желтоватый свет фонаря падал на волосы, и они золотистым ореолом обрамляли его безупречно красивое лицо. Тени от ресниц темными длинными черточками ложились на щеки, глаза выглядели глубокими и синими и смотрели напряженно. Губы казались нарисованными кистью гениального художника, настолько они были яркими, в меру пухлыми, правильно очерченными и необычайно красивой формы. Шарик лабреты отчего-то увиделся Веронике крохотной мерцающей планетой в углублении под нижней губой, и ей вновь неудержимо захотелось приблизиться и коснуться ее языком. Видимо, это отразилось на ее лице, потому что Ваня улыбнулся явно растерянно, потом отвернулся и пошел по улице. Вероника, судорожно вздохнув, пошла рядом. — Ты не ответил, где живешь и с кем, — заметила она после длительной паузы, во время которой они молча шли по опавшим кленовым листьям, казавшимся в свете фонарей тусклыми разноцветными звездами, распластанными на влажном асфальте. — На Домодедовской, — сказал Ваня. — Живу с семьей, мама, два брата и сестра. — А папа? — бестактно поинтересовалась Вероника. — Он погиб, когда мне было двенадцать лет, — спокойно ответил он. — Ужас какой! — пробормотала она. — Извини, я не знала. — Он был строителем и в ночную смену упал с лесов на высоте, — пояснил Ваня. — Знаешь, я ведь что-то почувствовал в ту ночь, я даже проснулся именно в это время. Вероника взяла его за руку и ощутила, как он ласково сжал ее пальцы. Она тут же странно успокоилась, желание ушло, осталась лишь мягкая нежность. — Мне нравится у «Беров» их лучший хит «Моя любовь на пятом этаже», — сказала она, чтобы сменить тему. — А тебе? — А мне вот это: В плену своих идей, И не идешь на пляж. Уходишь от людей, Двадцак тебе не дашь. Что-то есть в тебе, конечно, что-то есть… И Вероника тихо засмеялась от удовольствия. — Мне тоже очень нравится эта песня, — сказала она и тут же продолжила: Ты слушаешь BER-LINN, А BIOHAZARD — нет. Ты смотришь на огни Вечерних сигарет… — по очереди пропели они. Что-то есть, в тебе, конечно, что-то есть. Ты идешь, а солнце нагревает жесть. В чем-то ты так не похожа на других, Знаешь ты, — тихо проговорил Ваня. — Здоровски! — сказала она и прижалась к нему. Ваня засмеялся, обнял ее за плечи, но тут же отпустил. Когда они оказались возле ее дома, Веронике очень не хотелось, чтобы он уходил. Она чувствовала себя с ним так спокойно и комфортно, как ни с кем. — Чего завтра делать будешь? — спросила она. — Так завтра понедельник, мне на работу с утра, — ответил Ваня. |