Книга Чернослив в шоколаде, страница 17 – Ольга Лазорева

– К чаю, – сказала я. – И мне нужно просушить зонтик. Дождь хоть и мелкий, но непрерывный. Пока дошла от метро, он успел намокнуть.

– Давай сюда! – улыбнулась Марика, беря зонт. – Обувь можешь не снимать.

– Но туфли мокрые, – ответила я, чувствуя всевозрастающую неловкость.

Я мельком оглядела холл. Он выглядел как моя гостиная по размерам, но обставлен был с роскошью.

– Ладно, – легко согласилась она. – Тогда вот тебе мои тапочки. Они новые.

Марика поставила торт на столик, зонтик бросила на пол и достала из тумбочки розовые тапочки. Я не удивилась, увидев, что на носках у них чернели сердечки.

– Это мамка мне из Греции недавно привезла, – сообщила она, снимая упаковку. – Как раз в моем стиле. Но великоваты. А тебе должны быть в самый раз.

– Ты все носишь в такой гамме, – заметила я, переобуваясь. – А другие цвета не приемлемы?

– Не-а, – ответила она. – Мне так нравится. Черный цвет – мрак, скорбь, тоска, депрессняк. А розовый – взрыв эмоций. Это суть эмо, понимаешь? Такие резкие перепады вполне в стиле. Да и музыка так же построена. Пойдем ко мне?

– Так руки помыть, – начала я.

– У меня и помоешь, – ответила она странной фразой.

Квартира оказалась двухуровневой. Из холла мы попали в огромную квадратную гостиную. Множество ковров, позолоты, красного дерева, живой зелени, картин создавали странное впечатление. Несомненно, гостиная выглядела уютной, но так и казалось, что это декорации какого-то высокобюджетного исторического фильма из жизни французского королевского двора позапрошлого века. Только огромная плазменная панель на стене явно дисгармонировала с обстановкой.

– Тут мамка любит обитать, – сказала Марика, – но я не очень. Я живу наверху.

Марика двинулась в угол, и я заметила винтовую лестницу.

– А чем занимается твоя мать? – спросила я.

– У нее свой салон красоты тут неподалеку, – ответила Марика, поднимаясь по лестнице. – Может, хочешь воспользоваться? Тебе скидки будут, точняк!

Я улыбнулась и отказалась.

На втором уровне у Марики оказалась практически отдельная квартира, что меня несколько удивило. Ладно, своя гостиная, кабинет для занятий, спальня, ванная, но вот кухня? Везде был образцовый порядок. Я ожидала увидеть черно-розовую гамму, но в основном обстановка была выдержана в пастельно-кремовых тонах с цветочными мотивами. И только спальня была розовато-белой. Правда, несколько черных подсвечников с розовыми свечами, черная лаковая напольная ваза с искусственной веткой розовой сакуры и черные стеклянные рамы на постерах вносили диссонанс в эту белизну. Я остановилась возле одной из стен и начала внимательно изучать изображения. На всех постерах был один и тот же парень. Где-то он пел на сцене с гитарой в руках, где-то был сфотографирован на улице, а на нескольких, явно рекламных, находился в составе группы. Парень выглядел совсем юным, от силы лет 17. Он был худощав, почти везде в узких джинсах, обтягивающих его стройные прямые ноги, и в женских на вид кофточках. На одном из постеров он стоял на сцене, держа в руках красную гитару. На нем было что-то типа прямого узкого черного платья, открывающего колени, красные трикотажные гольфы и кроссовки. Волосы у парня были русые, с длинной челкой, закрывающей ему пол-лица. Почти везде он был с густо подведенными черной линией глазами. Но его лицо мне понравилось. Общее выражение одухотворенности, полного погружения в музыку, отрешенности вызывало странное притяжение. Хотелось смотреть на этого парня. Картина была полна гармонии. Известное изречение гласит, что в мире нет ничего прекраснее скачущей лошади, танцующей женщины и корабля под парусами, и на них можно смотреть бесконечно. И на его фотографиях именно это полное погружение в свой неповторимый и, несомненно, прекрасный мир, отсутствие работы на зрителя создавало магию притяжения.

– Это Марик, – услышала я и повернула голову.

Марика стояла рядом и тоже не сводила глаз с постеров.

– Не правда ли, он клевый? – спросила она и улыбнулась. – Помнишь, я тебе говорила, что обожаю киевскую группу «Маракеш»? Вот это они и есть.

Она подошла к небольшому стеклянному стеллажу, на котором стояла компактная розовато-серебристая аппаратура и поставила диск. Тут только я обратила внимание на плазменную панель на стене.

– Ты слушай и смотри, а я пока чайник поставлю, – сказала Марика. – А то тортика охота.

– Тебе помочь? – все-таки предложила я.

– Не-а, мамка меня с детства приучила к самостоятельности, я все сама делаю. Она мне всегда твердит, что рассчитывать в этой жизни лучше только на себя и что нянчиться со мной никто не обязан. Я даже и суп могу сварить, и котлеты пожарить. Не то что чай заварить, вот!

Она вышла из комнаты, а я села в кресло, обтянутое белым искусственным и очень мягким мехом, и посмотрела на экран. Там начался ролик, это было, как я поняла, выступление группы «Маракеш». Но меня удивило плохое качество изображения, было ощущение, что это переснято с экрана монитора. Ребята выступали на улице перед каким-то красно– коричневым зданием с высокими колоннами. Аппаратура стояла прямо на тротуаре, зрители были в основном молодые. Марик отрывался на полную катушку, гитара в его руках находилась в беспрерывном движении, как, впрочем, и он сам.

– «Ты знаешь правду обо мне. Ты скажешь точно, где нас нет. И не поделишься ни с кем. Ты исчезаешь. Но зачем? Но зачем?» – пел он довольно высоким и чистым голосом.

Музыка была скорее в стиле хард-рок, что меня порадовало. Мелодия мне необычайно понравилась. На припеве я даже стала вторить ему.

– «Ведь я придумал солнце, и я расставлю звезды, в плену простых движений, такое настроение», – пела я.

– Не «такое», а «плохое» настроение, – услышала я и повернула голову.

Марика вошла в комнату и замерла, глядя на экран. Потом начала пританцовывать, потряхивая волосами и подпевая.

– А почему качество такое плохое? – поинтересовалась я, когда ролик закончился.

– Так это я списала на камеру с моего компа. Есть такой сайт You Tabe, там выложены записи. Но скачать оттуда нельзя. Вот я и переписала прямо с экрана все с группой «Маракеш». Они классные, да?

– Мне очень понравилась и музыка, и Марик, – ответила я, не сводя глаз с экрана.

Там в этот момент запустился следующий ролик, и он оказался хорошего качества.

– А это уже нормальное видео с диска «Море эмоций», – пояснила Марика. – Это их хит «Ждать».

Клип был, что называется, малобюджетный, но мне показался стильным. Марик пел, смотря на свое отражение в зеркало так близко, что касался его носом. Это выглядело необычно и красиво.

– «Ты спишь, наверно, мне интересно, с кем? Я знаю правду и не скажу, зачем. В разгаре лета найти и потерять. Нет, мы не сможем смеяться и кричать…» – пел он, глядя неотрывно в свои большие красивые глаза.