
Онлайн книга «Дневник мамы первоклассника»
— Он же не перепрыгивает. Просто система такая. — Формально нет, но по сути перепрыгивает, — обиделся папа, — а вы не перепрыгиваете? — Нет, по-моему. — Хм, ну ничего, бывает. Он это так сказал, как будто Вася на второй год остается. Я, конечно, внутренне возмутилась. Я тоже хочу перепрыгнуть. Почему мы не перепрыгиваем? Мы тоже все знаем. Рассказала про Сеню мужу. — Здорово, — сказал муж. — А чего ты так радуешься? — А что я должен сказать? — Ну что все дети — идиоты, а наш Вася — самый умный. — Маш, ты чего? Совсем уже? С другой стороны, я не знаю, потяну ли программу третьего класса. Пока я еще хоть что-то соображаю. Проблемы чаще всего возникают с уроком «Окружающий мир». Вася его называет окружмир. Так и говорит — окружмир. По-моему, он даже не знает, как расшифровывается окруж. Кто придумывает такие вопросы? Например: «В городе Москве протекает река Москва. Она впадает в Оку. Если в Москве пустить кораблик, сможет ли он попасть в Каспийское море?» Я думала, что нет, потому что Ока — это рядом, а Каспийское море — далеко. В школе на уроках географии максимум чего я достигла — правильно обвела границу СССР на контурной карте. Позвонила однокурснице, окончившей школу с серебряной медалью. Задала вопрос. «Нет, не доплывет, — ответила она. — Бумага по дороге размокнет». В принципе логично, но сомнения оставались. Вася, кстати, ответил «Да, доплывет», аргументируя это тем, что иначе бы не спрашивали, если бы не доплыл. Тоже логично. Позвонила мужу, который долго не отвечал — думал. Сказал, что до Оки точно доплывет. — Узнай у коллег, — попросила я. — Не буду, — ответил муж, — дай я подумаю. Дала подумать. Муж сказал, что доплывет, потому что Ока где-то точно должна впадать в море. Не исключено, что в Каспийское. Или другой вопрос: «Ворона, грач и галка — близкие родственники. Чем они похожи?» Что нужно ответить? Клювами? Еще было задание найти на вечернем небе ковш Большой Медведицы. И где я Васе в московском небе Медведицу найду? Меня, как всегда, успокаивает мой редактор Ася. Ее сын Миша, с моей точки зрения, гениальный мальчик, учится уже в четвертом классе. Я звоню Асе и спрашиваю про кораблик, который должен попасть в Каспийское море. Ася отвечает, не задумываясь. Она это уже проходила. — А вы что делаете? — спрашиваю я ее. — Морфологический разбор слова, — отвечает она. Я замолкаю, преклоняясь перед ее знаниями. — Что же дальше будет? — шепчу я в трубку. — Ничего, Маша, — успокаивает меня Ася, — с уравнениями, которые нужно решать через икс, мы справимся. Я разобралась. Объясню. Дальше, конечно, сложнее… Про близких родственников ворон я как-то постеснялась у нее спросить. Меня предупреждали, чтобы я не рассказывала в школе про таланты родителей. Но я не удержалась. У нас в классе есть папа-сантехник, который чинит раковину. Есть папа с руками, который чинит все остальное. Есть папа с деньгами, который больше всех сдает на нужды родительского комитета. — А мой муж замечательно рисует. Профессионально, — сказала я Светлане Александровне, когда она благодарила за помощь папу с руками. Вот, нам тоже дали задание. Нужно склеить два листа ватмана и художественно написать «1 «А». «Моя семья». А потом туда вклеят фотографии детей с родителями, братьями-сестрами, дедушками-бабушками и вывесят на первом этаже школы. У какого класса будет лучше, тот и победит. То есть все зависит от того, как мой муж напишет и оформит заголовок. Он еще не знает, какая ответственность на нем лежит. К тому же сдать нужно быстро, времени искать другого папу-художника нет. Параллельный класс, как подслушала одна из бабушек, нанял профессионального художника-оформителя. И это нечестно, если они победят. И кто меня за язык тянул? Муж пришел поздно. Мы на ковре разложили ватман. Он нарисовал буквы и паровозик. — Давай я тебе помогу раскрасить, — предложила я. — Нет, ты все испортишь. Не трогай. У нас есть плакатные перья? Почему нет? В доме должны быть плакатные перья. А маркер толстый есть? Тоже нет? И как я должен рисовать? Пальцем? — возмущался муж. — Что ты так нервничаешь? Можно красками раскрасить. — А вдруг не понравится? И Васе скажут, что его папа плохо нарисовал? Он же расстроится. — Знаешь, тут только два варианта. Или к нам больше не обратятся, или ты будешь рисовать стенгазеты до пятого класса. — Смотри, какой я шрифт придумал. — Да, замечательно. Только букву «А» по-другому нарисуй. — Ты ничего не понимаешь. Это же в стилистике «Нью-Йоркера» шестидесятых годов. — А-а-а. Так учительнице и передать? — Так и передай. Я все-таки решила помочь. Стала стирать ластиком карандашные наброски. Задела краску и слегка размазала. — Что ты делаешь? Уйди лучше! — закричал муж и чуть ли не закрыл ватман своим телом. Он нарисовал замечательный паровоз с вагонами, которые везли буквы — как заголовок. А подзаголовок — «проектная работа» написал прямо на вагонах, как на табличках в настоящих поездах. Было очень красиво. — Нет, не оценят, — держа кисточку и рассматривая свое творение, сказал муж, — не поймут. — Ну что ты. Так здорово. Легли поздно, встали рано. Муж кинулся обводить буквы фломастером. Сдавать работу отправили няню. Она вернулась расстроенная. — Светлана Александровна сказала, что все хорошо, только паровоз не нужен. Нужно только название написать и все. Переделать. Я позвонила мужу. Сказала, что работу зарубили. — Я так и знал. — Не расстраивайся. — Я и не расстраиваюсь. Она хоть объяснила, почему паровоз не нужен? — Ну, у них свой паровоз. — А что значит — «оформить»? Что они имеют в виду, когда просят «оформить»? — Надо, наверное, рамочку нарисовать, — высказала предположение я. — Я не буду рамочки рисовать. Это же примитивно! — кричал муж в трубку. — Хорошо, не надо. Мы сами что-нибудь придумаем. — Да, вы придумаете. Конечно… — Чего ты обижаешься? — Я не обижаюсь. Паровоз им мой не понравился… Да никто до такого оформления не додумался бы. Это же идея. Настоящая. — Там еще многоточие нужно было поставить. — А у меня вместо многоточия труба и дым из трубы. Неужели это не понятно? Три точки любой дурак нарисует. А я дым придумал. |