Книга Жираф Джим, страница 25 – Дарен Кинг

— Не знаю. Спроси у кого-нибудь из персонала.

В лифт заходит хорошенькая медсестра, и Вик спрашивает у нее.

— Наружу, — отвечает она.

— Это вверх или вниз?

— Вниз, — терпеливо объясняет медсестра. — На первый этаж, потом — наружу.

Когда я сказал, что Вик Двадцатка — такой же, как я, только в нем еще больше меня, мне надо было сказать, что он — такой же, как я, но все-таки не в полной мере. Я всегда забываю, насколько он не приспособлен в житейских делах. Вик — компьютерщик, программист. И, как и все программисты, программирует он просто мастерски, но во всем остальном — совершенно беспомощный.

Лифт приезжает на первый этаж. Вик вывозит меня в фойе и везет к двери с надписью «Выход».

— По пандусу или по лестнице?

— Лучше по пандусу.

Вик катит меня вниз по пандусу. Так получается дольше, чем если по лестнице, но тут поверхность ровнее, а значит, больше подходит для спуска на кресле-коляске.

— Представляю, как ты будешь рад, когда опять встанешь на ноги, — говорит Вик, когда мы съезжаем с пандуса. — Сколько ты уже в этой коляске?

— Ну, минут десять.

— А когда ты прошел курс лечения?

— Вчера.

— И рак мозга уже побежден?

Я киваю.

Вик на пару секунд умолкает. Переваривает информацию.

— А я всегда думал, что рак мозга — это очень тяжелое заболевание. А послушать тебя, так выходит, что это что-то вроде хобби. Кстати, а от чего у тебя был рак мозга?

— Врачи затрудняются ответить определенно, но есть мнение, что причиной развития заболевания послужила наружная телеантенна, установленная в саду у соседа, самая высокая телеантенна на свете.

— А это как-нибудь связано с призрачными жирафами?

— Ты про Джима? Я совершенно забыл про Джима.

— А как вы с ним встретились? Ты никогда не рассказывал.

— Он просто пришел, как-то ночью. Вышел из шкафа, — говорю я. — Мы поговорили. Собственно, воти все.

— И стали друзьями.

— Ну, я бы не стал употреблять слово «друзья». Он был слишком въедливым для жирафа. Сразу набросился на меня с критикой. То не так, это не этак. Сказал, что я слишком много работаю, что я весь насквозь закомплексован и подавляю в себе сексуальные импульсы. Сказал, что, если так будет и впредь, я умру от сердечного приступа; что мне надо срочно менять образ жизни.

— Ты еще слишком молод, Скотт, чтобы умирать от сердечного приступа.

— Но в одном он был прав, — признаю я. — Он сказал, что от этой антенны у меня будет рак мозга, и так оно и получилось.

— Я бы не стал доверять мнению призрака в вопросах здоровья.

Я киваю с улыбкой. Здесь, среди буйной зелени больничного сада, как-то не получается думать о смерти. Здесь ты теряешься среди аккуратно постриженных кустов садового лабиринта, сделанного в форме звезды. Где в самом центре стоит фонтан с каменной рыбой, изливающей воду из пасти. Где мы с Виком идем по дорожке, мощенной каменными плитами, и солнечный свет дрожит в кронах деревьев. И вдруг из-за кустов доносятся голоса.

— О, Джеймс. Ты — зверь.

— Гр-р.

Мы с Виком делаем вид, будто мы ничего не слышали. Инвалидное кресло приостанавливается на секунду. Видимо, Вик сделал паузу, чтобы неодобрительно покачать головой, и мы едем дальше, по мощенной каменными плитами дорожке, и выходим к подножию холма. Какое-то время мы оба молчим, а потом Вик говорит:

— И когда ты его видел в последний раз?

— Кого?

— Джима, жирафа-призрака.

Я задумчиво чешу в затылке.

— Примерно в то время, когда у меня обнаружился рак мозга.

— Выходит, Джим — из тех друзей, которые друзья «лишь при ясной погоде»?

— Да никакие мыс ним не друзья. И потом, я уверен, что он еще появится. Непременно. Если есть существо, которое можно было бы уподобить дурному запаху, так это Джим. Жираф Джим.

— Он ушел? — спрашивает жена, пока сестра Матрона взбивает наши подушки.

— Тебе не нравится мой лучший друг, да? Воздержанья качает головой, потом прекращает качать, убирает с глаз волосы, прямые, длинные и каштановые, и просит меня передать ей ее резинку для волос, круглую и коричневую. Я передаю ей резинку, и она собирает волосы в хвост, длинный, прямой и каштановый.

— Сестра Матрона говорит, что нас скоро выпишут.

— И когда?

— Она сказала, что после обеда мы пойдем на консультацию к врачу. — Она смотрит на часы с круглым коричневым циферблатом. — Уже сейчас надо идти.

— Все правильно. Миссис Спектр, вы пойдете к доктору Мужикк. А вы, мистер Спектр, идите со мной.

Я выхожу в коридор следом за сестрой Матроной, прохожу по коридору, потом — по еще одному коридору, потом — по третьему коридору и, наконец, по четвертому. Сестра Матрона стучится в дверь, большую дубовую дверь из цельного дуба, открывает ее, мягко вталкивает меня внутрь и закрывает дверь.

Все помещение отделано дубом. Посреди комнаты на добротном дубовом паркете стоит добротный дубовый стол, а за столом сидит женщина невыразительной внешности. Рядом с ней — в своем неизменном белом халате и темных очках — доктор Жираф. Женщина говорит мне: «Садитесь», — но здесь некуда сесть, так что я остаюсь стоять. Я стою перед ними почти минуту, а потом загадочный доктор медицины наклоняется к невыразительной женщине и что-то шепчет ей на ухо, столь же невыразительное, как и она сама. У него самого ухо странное: заостренное, с кисточкой из оранжевых волосков. Второе ухо — точно такое же, как и первое, только его заостренный кончик смотрит в другую сторону.

— Доктор Жираф будет беседовать с вами через меня, — объясняет мне женщина. — Он никогда не обращается напрямую к пациентам мужского пола. Если вам нужно обратиться к доктору Жирафу, обращайтесь сначала ко мне, и я передам ваши слова доктору. Это понятно?

Я киваю.

— Отвечайте: да или нет.

— Да. — Потом мы снова молчим больше минуты, и я говорю: — Я хотел бы спросить у доктора Жирафа, когда нас выпишут из больницы.

Доктор Жираф задумчиво морщит нос, потом что-то шепчет на ухо женщине, и та говорит, обращаясь ко мне:

— Доктор Жираф говорит, что вас выпишут сразу, как только вам станет лучше. И ни минутой раньше.

— Вы не могли бы узнать у доктора Жирафа, когда это будет?

— Доктор Жираф говорит, что все будет зависеть от результатов анализа мочи.

— Тогда спросите, пожалуйста, у доктора Жирафа, когда можно ждать результатов анализа?

Доктор Жираф смотрит на лист бумаги, лежащий на столе.