Книга Пять рассерженных жен, страница 62 – Людмила Милевская

— А затем, Мама, что ты должна прямо сейчас подписать вот этот документ, — Тамарка положила передо мной какую-то бумагу, и продолжила: — После чего я велю накрывать на стол, и начнётся пир.

Я заволновалась.

— Подожди, что ты мне тут подсовываешь? Какой пир? Ничего не подпишу, — и я на всякий случай отодвинула от себя бумагу.

Жены растерянно посмотрели на Тамарку. Она кивнула им, мол все в порядке, и упрямо придвинула бумагу обратно.

— Мама, лучше подпиши, — сказала она с оскорбительной для меня, держателя контрольного пакета акций, угрозой.

— Что? Только не вздумай меня запугивать, — сказала я и строго посмотрела на Полину.

Та растерялась. Мне только этого и надо было.

— Поля, — возмутилась я. — Как ты могла? Ты же всегда была на стороне покойного. Почему же сейчас ты переметнулась во вражеский лагерь?

Полина уже смотрела на меня, как кролик глядит на удава.

— А что? Что? — мямлила она.

— А то, что с тобой, Зинаидой и Изабеллой у нас контрольный пакет.

— Да?! — не знамо чему обрадовалась Полина и перешла на мою сторону в прямом и переносном смысле.

— Как вы могли выступить в группе с Татьяной? Она же ваш закоренелый враг! — уже с подъёмом продолжила я. — Татьяна вас никогда не полюбит и вредить будет из последних сил!

Изабелла подумала-подумала и тоже перешла.

Я торжествовала. Я ликовала. Я победоносно взглянула на Тамарку.

Однако, Тамарка сдаваться не собиралась. Она удовлетворённо хмыкнула и сказала:

— Татьяна, вызывай милицию.

Татьяна рванула с места, но я успела поймать её за руку, благо, что дорога к двери пролегала мимо меня.

— Зачем это — милицию? — настораживаясь, спросила я.

— Мы решили тебя сдать, — всем своим видом демонстрируя довольство жизнью, сообщила Тамарка. — Посидишь в каталажке.

Я безвинна, это скажет любой, но при упоминании каталажки почему-то заволновалась. Кто его знает как там дальше будет, как дело обернётся? Ни для кого не секрет как работает наша милиция. Сначала схватят, засудят, а уж потом, после моей смерти, выяснится, что я чиста, как ангел.

— Это я вас могу сдать, — на всякий случай с напором призналась я. — Жаль, что нет здесь главной зачинщицы Зинки-пензючки.

Тамарка засмеялась. Очень страшным смехом. Просто Мефистофель какой-то.

— Теперь мне ясно, почему ты так упорно пугала меня бешенством, — сказала она.

— Почему — пугала? — обиделась я. — Эта угроза и сейчас висит над тобой и над котом. Кстати, как он себя чувствует?

— Великолепно! — радостно сообщила Тамарка.

— Зря радуешься, — предупредила я. — Инкубационный период длинный — от трех до шести недель.

Тамарка повернулась к жёнам и сказала:

— Вы слышали? Она делает признания.

— Да, признаюсь, что Зинаида хотела убить Тамарку путём её же кота, — торжественно заявила я. — Это чётко доказывает, что она убила моего Фрысика.

— Его убила ты, — неожиданно подала голос Татьяна. — Теперь, после этого завещания не открутишься.

— Ах, ты боже ты мой! — воскликнула я. — Кто это у нас тут такой умный?! Забыла, как под колёса падала? Зинкина работа.

— Доказательства? — потребовала Тамарка. — Или доказательства, или мы вызываем милицию.

— Пожалуйста. Зинка-пензючка уже и бухгалтера в компанию подыскивает и менеджера. Кстати, на твоё место, — обратилась я к Тамарке. — Тома, душа моя, возмись за ум и переходи на мою сторону. У нас с тобой контрольный пакет.

А Тамарка опять засмеялась, по-мефистофельски.

— Вот ты и попалась. Это я на Зинкин мобильный объявление дала. Я ищу менеджера и бухгалтера. Да, — снова подбоченилась она. — Новую фирму открываю. От налогов собираюсь уходить. Мои телефоны и партнёры и налоговики хорошо знают, вот я Зинкины и дала, чтобы не вызывать лишнего интереса, но ты ничего не докажешь.

Я растерялась. Других аргументов против Зинаиды у меня пока не было. В голову начали закрадываться сомнения: не перемудрила ли я?

Но кто-то же Фрысика пришил? И этот кто-то среди нас. И ему выгодно направить на меня гнев жён. Между прочим, Тамарка тоже не маленького роста. А-аа! Это она тащила труп! Она и Татьяна! Боже, как глупа я, это же так очевидно.

Но бумага-то настоящая, иначе Тамарка не стала бы поднимать скандал. А если бумагу писал Фрысик, то возникает вопрос…

— Все, девочки, — сказала Тамарка. — Звоните в милицию. Мне нужен труп. Пускай менты с ней поговорят, она и признается куда его дела.

— Да вы что? — возмутилась я. — Я дела? Это вы его дели? А стрелки на меня переводите. Ты, Тома, получше в бумагу посмотри. Может она подделана?

— Бумага не подделана, — заверила меня Тамарка.

— Но этого не может быть! — завопила я. — Не мог Фрысик завещать мне свои акции! У него не было на это оснований!

Жены подались вперёд.

— Что ты имеешь ввиду? — спросила Татьяна.

— А то, что мы с Фрысиком разыграли вас. Он не собирался на мне жениться. Тома, да скажи им хоть ты.

Тамарка холодно на меня посмотрела и сказала:

— Ты врёшь.

«Вот это да! — обалдела я. — Неужели её работа? Ну конечно, только она могла подделать эту бумагу. Да и подделывать не надо. Просто всем сказала, что это не липа, мы и поверили. Точно, я права. Тогда выходит, что и Фрысика пришила она?! А на меня пытается все свалить?! Подружка!!!»

Я уже хотела высказать ей все, что на душе накипело, но зазвонил мой мобильный. Пришлось мероприятие отложить.

— Да, — сердито сказала я в трубку.

— Соня, ты где? — это был Евгений.

— Как — где, — заворковала я, посылая знаки жёнам молчать. — Дома я, дома, как и обещала.

— А почему отвечает только мобильный?

Я растерялась, а Тамарка, сообразив в чем заминка, тихонечко мне подсказала.

— Свет отключили, — прошептала она, — и с номероопределителем телефон не работает, а тот, что в гостиной, ты сам отключил, когда смотрел футбол по телевизору.

Вот и обмани сообразительную такую. А мы ещё удивляемся, что у неё прёт в гору бизнес. Она же сквозь стены видит.

— Гений ты наш, — прикрывая трубку рукой и посылая Тамарке воздушный поцелуй, сказала я и тут же точь в точь повторила Евгению подсказку Тамарки.