Книга Домик на Юге, страница 20 – Маша Трауб

– Ну что ты такое говоришь? Как скажешь иногда, хоть стой, хоть падай, – обиделась Надя. – Я просто хочу ей помочь.

– Ладно, Надюш, не обижайся.

Надя еще долго думала, прав ли муж. И пришла к выводу, что прав. А что в этом такого? Ведь если Ирина отдаст долг, то все будет в порядке, как было. А если не отдаст, то все будет законно. К тому же Ирина сама попросила именно в долг. Правда, надо ей как-то поаккуратнее это сказать, чтобы не обиделась. Надя решила не ждать следующей встречи и позвонить подруге по телефону. Ей казалось, что это будет легче.

– Ира, это Надя, – сказала она, набрав номер, – муж согласился.

Она слышала, что Ирина плачет.

– Спасибо тебе, вам, огромное. Как гора с плеч. Вы мне жизнь спасли.

– Ну, еще не спасли. Врачи спасут. – Наде стало неловко. – Только я хотела тебя попросить…

– Да все, что угодно. – Ирина продолжала плакать.

– Понимаешь, это не мое решение, деньги-то не у меня, – подбирала Надя слова, – муж сказал, что ему нужен залог. Только ты не волнуйся, это чистая формальность… В общем, он хочет, чтобы ты в залог свой участок оставила.

Надя выдохнула. Ирина молчала.

– Ира, ты меня слышишь? – спросила Надя.

– Да, хорошо, конечно, – сказала Ирина, – передай мужу от меня спасибо.

Надя выдохнула. Получилось легче, чем она думала.

– Ирочка, ты не переживай, мы же с тобой все понимаем, – решила Надя сгладить разговор. – Просто муж так привык. Что я могу сделать?! Я-то считаю, что это ерунда.

– Конечно, Надя, спасибо.

Надежда положила трубку, но осадок остался. Ей показалось, что подруга недостаточно высказала свою радость. А ведь они ее спасают. Нехорошо, конечно, так думать, но ведь, по сути, так оно и есть.

Документы подписали – Ирина у нотариуса еле на ногах стояла, муж отдал деньги. Ирина поблагодарила.

На даче она долго не появлялась. Ездили Кристина с мужем и сыном. Надин муж начал строить забор. Ширму еле из земли вытащили – вросла. Выбросили кусок шифера и сетку. Женька стоял на улице и молча смотрел на рабочих. Забора уже не было, но он так и не переходил условную черту между участками. Даже собака ошалела, не найдя привычной дырки, и гадила на цветы, посаженные Ириной.

– Женя, иди сюда, – звала мальчика Надя.

Женя заходил, пил чай, ел то, что давала ему Надя, а потом шел в домик. Сидел там на полу и играл. Однажды его застал Надин муж.

– Что он там делает? – спросил муж.

– Ничего, играет, – ответила она.

– Не приваживала бы ты его – потом не выгонишь, – сказал муж.

– Ты так говоришь, как будто он собака, – возмутилась она.

– Ладно, ладно, не возмущайся… Тебе, по-моему, внуков пора нянчить, – улыбнулся муж.

– Ой, не надо, рано еще. Пусть работает, карьеру делает, – тоже улыбнулась Надя.

Ее сын окончил институт, начал работать. Надя гордилась, считая это и своей заслугой.

– Как мама? – спросила она, когда из бочки вышла Кристина.

– В больнице, – ответила та резко и вылила грязную воду из таза на Ирины цветы.

Надя обиделась. Кристина могла бы быть и повежливее.

– И как она себя чувствует? – продолжила она.

– Нормально. – Кристина скрылась в бочке.

В последнее время Наде ничто не могло испортить настроение. Они с мужем сделали большое доброе дело. Надежда летала как на крыльях от сознания своей значимости. И хотела, чтобы ее хвалили, восхищались ее добротой. Так, как делал ее сын, когда узнал, что отец дал денег на операцию. Но что поделаешь, не все дети такие понимающие и тонко чувствующие.

Ирина появилась на даче ближе к осени, когда Надя гадала, что делать с цветами на зиму – выкапывать или укрывать? Забор между участками муж так и не поставил. Заморозил строительство, как он выразился, а Надя не спросила почему. Она никогда не спрашивала почему, зачем. Раз муж решил, значит, так надо. Кристина с семейством давно перестали ездить, так что Наде отсутствие забора не мешало. Она шла закрывать на зиму старый дом, когда увидела Ирину, стоящую на условной разделительной черте между участками.

– Ой, – охнула Надя даже не от неожиданности, а от вида подруги. – Я не знала, что ты приехала.

– Да, только что… Забора нет, – сказала Ирина.

– Ты что там стоишь? Проходи, – засуетилась Надя. – А я тут дом закрываю.

– Да, уже холодно.

– Ты как себя чувствуешь? Как все прошло?

– Нормально. Спасибо.

Ирина говорила очень тихо. Наде приходилось прислушиваться. Да и разговор получался странным. Вроде как посторонние люди. Но Надежда все списала на последствия операции и плохое самочувствие соседки.

– А забор? – спросила Ирина.

– Что забор? – не поняла Надя.

– Не стали ставить. Почему?

– Не знаю. Ты же знаешь, я не вникаю. Может, до весны отложил.

– Он хочет мою бочку забрать и специально не ставит забор, чтобы потом не сносить, а огородить сразу весь участок, – проговорила Ирина спокойно. Даже не спросила, а констатировала.

– Ты с ума сошла? – возмутилась Надя. – Никто твою бочку не забирает. Как ты можешь так думать? Дай я лучше тебя обниму. Я так рада тебя видеть.

Она подошла к подруге и обняла. Та стояла столбом. Надя отшатнулась от странного ощущения – вместо правой груди у Ирины была мягкая пустота.

Надя бросила взгляд. Вроде бы все нормально.

– Груди нет, – сказала Ирина, как будто отвечая на вопрос, – пусто. Восстанавливать дорого. Да мне и не надо.

– Ой, Ирочка, ничего, все будет хорошо, – опять кинулась обниматься Надежда, но в последний момент просто взяла подругу за руку.

– Не будет. – Ирина повернулась и пошла в бочку.

Надя постояла во дворе, потом закрыла дом и вернулась к мужу. Он уже сидел в машине и ждал ее.

– Я Ирину видела, – сказала она мужу по дороге.

– И как она?

– По-моему, плохо. У нее, наверное, депрессия. И выглядит плохо. Операция тяжелая была.

Муж кивнул. Надя слушала радио, думала об Ирине.

– Скажи мне, – спросила она опять мужа, – а почему ты забор не стал ставить?

– Чтобы потом не сносить, – просто ответил муж.

– То есть ты уверен, что Ирина не отдаст долг и ты заберешь ее бочку?

– Во-первых, не я, а мы. Во-вторых, да, уверен. В-третьих, это абсолютно нормально, она знала, на что шла, и ничего в этом такого ужасного, как тебе представляется, нет. Люди машины, дачи продают, чтобы собрать на операцию. Она сделала то же самое.