Онлайн книга «Приключения черной таксы»
Вскоре Ладе привезли концертный рояль. Скрепя сердце приходилось заниматься на ворованном инструменте. Но душевные терзания таксы были ничтожны в сравнении с физическими муками левретки. Каждое Юлькино утро начиналось с истерики. Двое мускулистых помощников фрекен Карлсен за уши вытаскивали собаку из-под кровати, визжащую и кусающуюся, волокли в цирк, подвешивали к трапеции и поднимали под самый купол. Там левретка неизменно падала в обморок и тряпочкой болталась в вышине. Но вскоре и она пообвыклась. До премьеры оставалось десять дней. В этот вечер Пиппа была в прекрасном настроении и отпустила девочек пораньше, разрешив погулять в парке. В нём жили ручные кабанчики и олени. Периметр ограждал высокий забор. При всём желании бежать было невозможно. Да и от преследований всемогущей Пиппы так просто не скроешься… Солнце почти скрылось за горизонтом. Фонари отбрасывали длинные тени на аккуратно стриженную поляну. Посетителей не было — лишь кабанчики фланировали туда-сюда с задумчивыми мордами. В фонтанах журчала прозрачная вода, из висевших меж деревьями вазонов гирляндами спускались вьющиеся растения. Тут и там на мраморных постаментах блестели зеркальные шары, в которых всё отражалось вверх ногами. Парк был громадным. Друзья заскучали уже в самом начале пути. Настроение у неразлучной троицы было скверное. — Подходящей кандидатуры нет, хоть ты тресни, — Рене уселся в траву у клумбы рододендронов. — Риск слишком велик, да и объект, скажем прямо, не первой свежести. Не каждый на такую позарится, даже ради поправки бюджета, — размышлял мышонок. — Рене, нам дорог каждый день, — сказала Лада. — В Англии нас ждёт больной ребёнок. И чем дольше он ждёт, тем меньше шансов, что дождётся… Юлька молчала, рассеянно следя за божьей коровкой, поднимающейся по стеблю клевера. Листик подорожника задерживал её подъем, не давая ползти. Из-за куста вдруг показалась целая делегация Муравьёв. Увидав божью коровку, муравьи притормозили. — Я делаю всё, что в моих силах, — мышонок вздохнул. Юлька пригнула травинку, чтобы освободить букашке дорогу. Но та не хотела на травинку. Коровка остановилась, подумала, расправила крылышки и полетела к морю. Муравьиная братия тоже куда-то перекочевала. — Опять эти говорящие звери! — послышалось вдруг из недр клумбы. — Покой, покой мне только снится! — Что такое? — Рене недоуменно уставился в сумерки. — Там кто-то есть! Рододендроны на клумбе закачались, и из листвы высунулась взъерошенная голова. Из косой вечерней тени на девочек смотрел грязный, взлохмаченный человек. Густая нечёсаная борода скрывала лицо, оставляя на виду сильно загорелый нос. В глазах, словно залитых водой, плавала тусклая муть. Человек был грязен, словно его только что выкопали из могилы. В руке он держал огурец. — Кто этот вонючка? — левретка сморщила нос и чихнула. — Попрошу не оскорблять меня своими неточными метафорами! — обиделся бродяга, звонко перекусывая огурец. — Он нас понимает? — удивилась Лада. — На сто процентов! Похоже, он… особенный. — Послушай, любезный, как тебя зовут? — важно обратился к человеку мышонок. — А тебя? — Рене, а это мои друзья — Франтишка и Отка, — мыш подчёркнуто вежливо поклонился. — Чего это он с ним церемонится? — не поняла Собакевич. — А я — Джонни Депп. — То есть как? — удивился мыш. — А вот так — по паспорту. — А откуда ты? Как здесь оказался? Почему валяешься в этой клумбе? — Я — одинокий странник, занесённый сюда точно так же, как капризами весеннего ветра заносит за тридевять земель крылатое кленовое семя. — Джонни выставил на обозрение свои почерневшие зубы и почесался. — Ты живёшь один? Но почему ты в таком виде — грязный, оборванный, заросший? — Ты прав, о мыш! Я одинок, как трепанг на дне океана! Моя натура замкнулась в собственном мире и больше не желает покидать его. А одежда — это всего лишь условность. Воспоминания — вот мои одежды, которые от употребления не изнашиваются. К тому же, сколько ни брейся по утрам, вечером опять щетина вылезает, — с видом греческого философа добавил он. — Но дом-то у тебя есть? — не унимался Рене. — Планета, имя которой Земля, — мой дом. А прописан я в этом парке. Весной тут распускаются нарциссы, тюльпаны и анютины глазки, а осенью цветут астры и гладиолусы. — Звучит весьма абстрактно. А образование у тебя есть? — Обижаешь — высшее! Хотя я и без циркуля с транспортиром зад себе почесать сумею. Да и по части приличий я большой мастер. Реликт, оставшийся со времён, когда этикет был важной частью моей повседневной жизни. — Как же ты докатился до жизни такой? — Спутнику тоже бензина не надо — знай себе крутись, — Джонни снова почесался. Похоже, его беспокоили паразиты. — А ты не боишься умереть в расцвете сил нищим? — прищурился Рене. — «Если зерно, упав в землю, не умрёт — то останется одно. А если умрёт — принесёт урожай», — процитировал кого-то Джонни. — Чего это Рене к нему прицепился? Поговорить больше, что ли, не с кем? — недоумевала левретка. — И последний вопрос, — деловито подытожил мышонок, — родственники у тебя есть? — Я был когда-то женат, — у Джонни вдруг затрясся подбородок. — Однажды она собрала меня, как чемодан, и выставила из дому. Я скорбел. Потом всё пошло, поехало, повалилось карточным домиком. В общем, кроме себя, идти мне больше не к кому… — Всё ясно. Джонни, ты извини, брат, нам посовещаться надо, — Рене отвёл собак в сторонку и возбуждённо зашептал: — Поздравляю! Мы нашли его! — Ты это серьёзно? — изумилась Юлька. — Он же абсолютный олух! — Постричь его, побрить, приодеть — в наших руках он станет послушнее пластилина. — Но как мы его убедим? — Положись на меня. Строить из себя воротилу финансового рынка любому приятно. На улице стемнело. По небесному полю полз реактивный самолёт, оставляя за собой светлый хвост возмущённого воздуха. — Вкратце это всё, — изложил суть дела мышонок. — Ты согласен? — Само по себе предложение интересно, его содержание — неоспоримо, но в тексте нет убедительности. Бабусенька стара и, к чему лукавить, безобразна. — В твоём положении привередничать неуместно. Вознаграждение будет достойным. — Но вы предлагаете мне к наслаждению престарелой женщины разыгрывать из себя шута горохового! А это не моё амплуа… — Не хочешь — как хочешь. — Вы ставите меня в фальшивое положение! — Пойдёмте, девочки! — Я согласен! |