Онлайн книга «Плохая мать»
|
– Он плачет! – говорил Александр Маркович так, как будто сейчас обрушится мир. – Это колики, дайте укропной водички, приложите на животик теплую пеленку, – успокаивала его врач. Александр Маркович смотрел на нее подозрительно, не веря, что у его мальчика какие-то банальные колики. В один из дней ему показалось, что Гоша слишком теплый и у него температура. Александр Маркович сверился с литературой и измерил температуру – как советовал справочник, ректально. Градусник показал почти тридцать девять. Александр Маркович чуть не лишился чувств. Он позвонил в «Скорую» и, заикаясь, просил приехать. Видимо, дежурная поняла, что отец в предынфарктном состоянии – «скорая» приехала через десять минут. – А где мать? – спросил врач, осмотрев Гошу. – За-за-зачем? – продолжал заикаться Александр Маркович. – Зачем вам именно мать? Что-то с ребенком? Скажите мне! Он болен? Не скрывайте ничего! Что с ним? Скажите! Я должен знать! Пусть самое страшное... – Есть еще кто-нибудь в доме, – выдохнул врач, – более спокойный и адекватный... Александр Маркович позвал жену. – Вот рецепт, – сказал ей врач, – ничего страшного. ОРВИ. Вы где температуру мерили? – Это не я, – ответила жена. – Я мерил. Ректально. А что? – подал голос Александр Маркович. – Все с вами ясно, – ответил врач, – там всегда выше. – В каком смысле? – В прямом! Вам прописывать успокоительное, или в доме есть? В результате разочарованный и оскорбленный официальной медициной Александр Маркович нашел частного врача, которому мог звонить в любое время по любому поводу. – Мы не какали! Гоша сучит ножками! – звонил он ему. – Мы какали уже три раза. Это понос? – звонил он на следующий день. – Что вы посоветуете, доктор? – Выпить валерьянки и поспать, – ответил врач. – Кому? Гоше валерьянку? – Нет, вам. – Доктор, вы все шутите... – Я не шучу. Каждые три часа Александр Маркович будил жену, прикладывал сына к ее груди. Она срывалась: – Я не могу больше! Я не свиноматка! Не хочу! Мне больно! – Мусичка, ну тихо, тихо... Что ты? Испугаешь нашего мальчика... давай я тебе подушечку подложу... так будет удобнее... – Ты хотел ребенка, ты его и корми! – Не кричи, ты его испугаешь. Покорми, и мы пойдем... Да, мой хороший? – агукал Александр Маркович с Гошей на руках. – Пусть мамочка поспит... Он перенес кроватку в гостиную, где сам спал на узком продавленном диване. Моя мама к тому времени давно переехала в общежитие института (она все-таки поступила на юрфак) – там было спокойнее... После квартиры Александра Марковича общага показалась маме тихим райским уголком. – Я вас провожу, – сказала певица, когда доктор пришел к ним в очередной раз. Александр Маркович даже обрадовался, решив, что жена хочет еще раз обсудить с врачом проблемы ребенка. – Скажите, доктор, если женщина перестанет кормить, с ребенком все будет нормально? – спросила она. – Да, он будет находиться на искусственном вскармливании, – ответил врач, – никаких проблем. Конечно, ценность грудного молока... – А вы не могли бы сказать моему мужу, что у меня мало молока или что оно плохое? – перебила она врача. – Поймите меня, я больше так не могу. Ни физически, ни морально. Он мне не поверит, а вас послушает. – Я вас отчасти понимаю... но не могу взять на себя такую ответственность. Молока у вас много, Гоша растет здоровенький. Да и вам будет тяжело. Грудь может болеть. И в будущем это может спровоцировать заболевания... – Доктор, будущее меня мало волнует. А сейчас, если я не выпью вина, кофе и не съем колбасы, то сойду с ума. В любом случае я вас предупредила – кормить больше не буду. – Только сначала сцедитесь и в этот день ограничьте себя в жидкости. Если грудь будет болеть – капусту приложите, – сказал врач и сел в машину, – я ничего не знал о вашем решении... – Спасибо. В очередной раз, придя в спальню к жене, Александр Маркович увидел, как та перематывает грудь эластичным бинтом. – Что ты делаешь? – испугался он. – Все. Хватит. Пусть смесь ест. – Ты – преступница, – процедил Александр Маркович. – Давай я сделаю вид, что ничего не слышала, а ты сделаешь вид, что ничего не говорил, – прошептала певица. В этот момент Александр Маркович понял, что потерял ее навсегда. Жена быстро восстановилась и вернулась к прежнему образу жизни – с работой, репетициями, дружескими посиделками, поездками за город... Александр Маркович несколько дней с женой не разговаривал, а потом решил, что в ее отказе от кормления больше плюсов, чем минусов. Самому себе он мог признаться – он дико ревновал Гошу к матери, когда она кормила грудью. В тот момент, когда Гоша хватал материнский сосок, а она прижимала его, чтобы было удобнее, Александр Маркович понимал, что мать и ребенок – одно целое. И про связь на всю жизнь через пуповину понимал. «Как можно от этого отказываться?» – думал он, пытаясь понять жену. А теперь Гоша был только его. Александр Маркович кипятил бутылочки, дырявил раскаленной иголкой соски, разводил смесь и кормил. Гоша окончательно «переехал» к отцу в гостиную. Жена не пыталась вмешиваться, за что Александр Маркович был ей благодарен. – Тебе нужно высыпаться и не нервничать, – сказал он ей, забирая из спальни оставшиеся детские вещи. Первая осознанная улыбка сына досталась ему. Александр Маркович в четыре утра наклонился над Гошей, чтобы поменять пеленку. И в этот момент мальчик улыбнулся. Александр Маркович еще долго стоял около окна, держал на руках ребенка, тихо плакал и знал, что этот момент и ощущения – четыре утра, серость за окном, холодный пол и тепло маленького тела – он запомнит на всю жизнь. Утром он разбудил жену. – Мусичка, он улыбнулся мне. Гоша, улыбнись маме. Это мама. Ну? Мальчик беспокойно крутил головой. – Наверное, он просто голодный. Потом он тебе обязательно улыбнется, – пообещал он жене. – Что случилось-то? – спросила жена. – Я же тебе говорю, – опешил Александр Маркович, – Гоша улыбается. Он мне улыбнулся. – Хорошо. Я рада. – Нет, он совершенно осознанно, а не рефлекторно, – тараторил в радостном запале Александр Маркович, – он меня увидел и узнал. Точно. – Хорошо, чего кричать-то? Я поняла – улыбнулся... – Ты просто еще не видела, поэтому не радуешься, – обиделся Александр Маркович. |