Книга Гнев ангелов, страница 67 – Джон Коннолли

— Что ты рассказал ему, Дэвис?! Что ты рассказал ему о нас?! Держи язык за зубами. Лучше помалкивай, иначе клянусь, я клянусь, что мы…

Коллектор оборвал связь.

— Все это очень забавно, — заметил он.

— Вы предупредили ее, — сказал Тейт. — Теперь она знает о ваших намерениях. Зачем вам это понадобилось?

— Ее страх вытащит из подполья других, и тогда я доберусь и до них. А если они предпочтут затаиться… Что ж, тогда она выдаст мне их имена, когда я приду за ней.

— Но как вы ее найдете? Не спрячется ли она от вас? Не обеспечит ли себе защиту?

— Я нахожу вашу заботу божественно трогательной, — ухмыльнулся Коллектор. — Можно подумать, что вы скорее симпатизируете этой крикунье, а не только чувствуете себя обязанным ей за благополучие. Знаете ли, вам действительно следовало более внимательно изучить тот контракт. Тогда вы смогли бы выяснить, каковы ваши обязательства перед ними, и не позволили бы им одурачить вас. В сущности их сделки рассчитаны как раз на дураков.

— Я не умею читать по-латыни, — мрачно проворчал Тейт.

— Весьма прискорбно для вас. Ведь латынь подобна лингва франка [36] в законных сделках. И каким же надо быть идиотом, чтобы подписать контракт, написанный на непонятном языке?

— Они прекрасно умеют убеждать. Они заявили, что это разовая сделка. И если я откажусь, то найдутся другие, более понятливые кандидаты.

— Ну естественно, нам всегда хочется обскакать других.

— Они обещали, что у меня будет своя телепрограмма, что я смогу издавать книги. Не обязательно даже будет писать их, просто издаваться они будут под моим именем.

— Сбылись ли их обещания? — спросил Коллектор. Он выглядел почти благожелательным.

— Ничего подобного, — признался Тейт. — Они заявили, что у меня не киногеничная внешность, зато тембр голоса прекрасно подходит для радио. В общем, вы понимаете, мне сулили славу Раша Лимбо. [37]

Коллектор похлопал его по плечу. Это легкое проявление человечности увеличило надежду Тейта на то, что слово «возможно» уже не выглядит соломинкой, за которую хватается утопающий, а уподобилось натуральной лодке, способной спасти его из той ледяной бездны, что плескалось под самым подбородком.

— Ваша подружка Бекки обзавелась убежищем в Нью-Джерси. Туда она и отправится, и там я найду ее.

— Никакая она мне не подружка. Она мой режиссер.

— Любопытное различие. А у вас вообще есть друзья?

Тейт задумался.

— Немного, — признался он.

— Полагаю, трудно сохранить дружбу при вашем стиле работы.

— Почему? Из-за того, что я слишком занят?

— Нет, из-за того, что вы слишком отвратительны.

Тейту пришлось согласиться с его правотой.

— Итак, — произнес Коллектор, — что же мне теперь делать с вами?

— Вы можете отпустить меня, — предложил Тейт. — Я рассказал вам все, что знал.

— И вы позвоните в полицию?

— Нет, — возразил Тейт. — Ничего подобного.

— Почему я должен вам верить?

— Потому что я знаю, что вы вернетесь за мной, если я так поступлю.

Коллектора вроде бы впечатлило такое умозаключение.

— Возможно, вы умнее, чем я думал, — заметил он.

— Поумнеешь тут, — буркнул Дэвис. — Я могу еще кое-что рассказать, чтобы убедить вас отпустить меня.

— И что же?

— Они собираются похитить девушку, — сообщил Тейт. — Ее зовут Пенни Мосс. А обвинят во всем, что случится, одного тюрбаноголового неофита.

— Это я и сам знаю. Слышал вашу болтовню.

— Но вы же сидели в другом конце бара.

— У меня острый слух. Ну, и вдобавок, проходя мимо вашей кабинки, я прицепил на спинку скамьи дешевенький «жучок».

— Они причинят боль этой девушке? — вздохнув, спросил Тейт.

— Нет никакой девушки.

— Как это?

— Вас проверяли. Они заволновались после того, что случилось с Барбарой Келли. Раскаяние заразно. В ближайшее время они проведут еще много подобных проверок. Хотя, по-моему, вас сочли надежным кадром. Ведь до сих пор вы не проявляли признаков особой принципиальности. Едва ли вам могло вдруг теперь взбрести в голову начать обличать их. Но остается нерешенным срочный вопрос, мистер Тейт: какова же ваша судьба? Вы погрязли в скверне: развратный коррупционер, порождающий невежество и нетерпимость прозелит. Вы благоденствуете, сея страх, и с легкостью поставляете объекты для ненависти слабых и ожесточенных людей. Вы раздуваете пламя вражды, но оправдываетесь неведением, когда становится очевидным уродство последствий. Из-за вашего присутствия наш мир стал беднее и безнравственнее.

Коллектор встал. Он вытащил из недр пальто револьвер, старенький заслуженный «смит-вессон» 38-го калибра с потертой рукояткой и потускневшим металлическим стволом, однако неизменно крутой в плане смертоносности. Тейт открыл было рот, собираясь завизжать, даже заорать, но почему-то не издал ни звука. Он заполз в самый угол и закрыл лицо руками, словно это могло защитить его от будущего.

— Вы паникуете, мистер Тейт, — заметил Коллектор. — Не даете мне закончить. Слушайте дальше.

Дэвис попытался овладеть собой, но его сердце колотилось, уши ломило от бросившейся в голову крови; и тем не менее боль принесла ему радость, ведь он чувствовал ее, а значит, еще жил. Не отводя ладоней от лица, он взглянул в щелку между пальцами на судью, державшего его жизнь в суровой хватке.

— Несмотря на все ваши очевидные слабости и пороки, — продолжил Коллектор, — мне не хочется выносить вам последний приговор. Вы почти осуждены, но есть еще легкое сомнение: малая толика, крупица… Вы же верите в Бога, мистер Тейт? То, что вы говорили вашим слушателям, пусть лицемерно и ханжески, уходило корнями в своеобразную окаянную веру?

Тейт резко кивнул и сознательно или машинально сложил руки в молитвенном жесте.

— Да. Да, я верую. Верую в воскресшего Господа нашего Иисуса Христа. Я крестился, в двадцать шесть лет вновь родился во Христе.

— Гм-м-м-м. — Коллектор даже не попытался скрыть недоверие. — Я послушал ваши передачи и не думаю, что Христос, проведя часок в вашем обществе, узнал бы в вас одного из своих проповедников. Однако предоставим выбор ему, раз вы считаете себя верующим.

Коллектор извлек барабан и, высыпав на ладонь шесть пуль, аккуратно вставил обратно только половину.