Онлайн книга «Летучий Голландец»
|
Барменша средних лет, улыбнувшись, ответила ей «ола!», хотя что по-испански, что по-каталонски это все равно восходило к арабскому восклицанию «аллах!». — Gracias! — сказала Жанна. — Por favor! — парировала крупноносая барменша и опять улыбнулась. Жанна допила кофе, еще в первый их совместный приезд в Испанию Рене сказал, что здесь лучший кофе в Европе, чего бы там ни говорили итальянцы и французы, и он был прав: банальный эспрессо, но в Испании в нем и крепость, и аромат, и смачность — все одновременно, пусть даже это ординарный кофе из машины, а не какой-нибудь там «Blue Mountain».. — Hasta luego! — сказала Жанна. — Hasta pronto! — ответила барменша. — До свидания! — До скорого! Жанна вышла на улицу. Жара еще не началась, та томительная, душная, дневная жара, которая падает на сиесту. На часах не было одиннадцати, она была одна, впереди неделя, а потом обратно в Амстердам, и дай бог, чтобы никакого прозака и депрессий… Перекресток, за ним — еще один отель, «Blaumai», с очень веселенькими цветочками у входа. Можно пойти от перекрестка налево, параллельно морю, а можно и прямо — вон оно, там, чувствуется по цвету неба. И повернуть по набережной, а обратно вернуться другим путем, она давно не ходила одна по чужому городу, пусть даже это маленький портовый городок. На углу ресторанчик, «Mar Vent», название каталонское, «Море — Ветер». Хозяин, несмотря на ранний час, несет кому-то паэлью. — Buenos dias! — говорит ему Жанна. Тот машет рукой и отвечает теми же словами: красивая женщина, проходящая мимо, всегда заслуживает внимания. А вот и море. Набережная идет мимо длинного песчаного пляжа — узкий каменный бордюрчик, за ним — спускающийся к морю песок. Это с одной стороны. А с другой — кафе, ресторанчики, бары, она вспоминает, что не купила сигарет, в Испании они продаются или в автоматах в любом баре, или в лавках «Таббакос». Заходит в бар, покупает пачку «Benson Hedges» и вновь идет по набережной, еще не такой шумной и многолюдной, какой станет вечером, но и не пустой: торговцы сувенирами, художники с дешевыми картинками, специалисты по holiday tattoo — Рене бы обязательно изобразил себе на плече какую-нибудь рожу, хотя ей это и не нравится, но что поделать, отдых клинит голову, особенно этим страдают немцы, разукрашивают себя с макушки до лодыжек, будто от этого становятся мужественнее. На нее смотрят, ей это нравится. Мужчины здесь смотрят другими глазами. У нее большая, крепкая грудь, она хорошо заметна под топиком. Они улыбаются и говорят «hola»! Она тоже улыбается, хорошо быть одной, хорошо, когда на тебя смотрят. В Марбелье на нее так не смотрели, там другая публика, более пафосная. Здесь все намного проще. Набережная идет дальше, справа в море возвышается скала. Она сворачивает к скале. Ей улыбается очередной местный мачо — он идет прямо по кромке воды, а перед ним, ныряя в воду и снова выскакивая и высовывая из пасти язык, бежит накачанный черный стаффорд, без намордника, лишь широкий кожаный ошейник с поблескивающей на солнце металлической бляшкой. Здесь много собак, больше чем в Амстердаме. Почти столько же, как в России. Хотя там это чаще от страха, а здесь — она не знает, но еще вчера заметила, как здесь много собак. На скалу ведет узкая дорожка, с отвесной стороны — железный поручень. Жанна поднимается на самый вверх и смотрит в сторону горизонта. Хорошо заметен большой белый лайнер — видимо, идет из Барселоны в сторону Франции. Море внизу пенится и бьется о прибрежные скалы. Темно-синее, видно, что глубоко. Рене ей так и говорил: там всем хорошо, только море глубокое, но зато пляж! Ей опять хочется кофе. Жанна возвращается на набережную и идет в сторону порта. Много деревьев и большие клумбы с цветами. Ветер шевелит волосы, ей становится совсем хорошо. Она садится под тент в ближайшем кафе, заказывает кофе и мороженое. Напротив — крытая эстрада, вечером, скорее всего, здесь играет какой-нибудь оркестр, надо будет сходить, послушать… Но не сегодня… У нее еще шесть дней. С остатками сегодняшнего — шесть с половиной… Сейчас она выпьет кофе и доест мороженое, а потом пойдет обратно. Поплавает в бассейне и вернется в номер, соседка уехала в Барселону, дамочка лет сорока из Роттердама… На одиночный номер Рене не раскошелился… Он высокий, выше чем метр девяносто. — Por favor! — говорит она официанту, расплачиваясь. — Gracias, seniora! — говорит он и добавляет по-английски: — You is so beautiful! Она смеется и пристально смотрит на этого молоденького мальчика. Тот не смущается, а лишь улыбается в ответ, они здесь все улыбаются, Жанна встает из-за столика и направляется обратно к отелю. Но уже не по набережной, а по улице, в тени, возле домов. Лавка «Таббакос», которая ей больше не нужна. Магазин рыболовецких товаров. Ювелирный магазин. В витрине кораллы и темный жемчуг, она не выдерживает и заходит внутрь. От кондиционера в магазине прохладно, покупателей никого. Ей очень нравятся кораллы, как нравятся всем близнецам. И жемчуг ей тоже нравится. — Solo estoy mirando! — говорит она продавщице. — Я просто смотрю! Та вежливо кивает головой и опять читает свой журнал. Красивые вещи поднимают тонус. Местные мальчики красивы. Им под пятьдесят, им за пятьдесят, а они все равно мальчики. У них в глазах — кайф от жизни. Жанна выходит на улицу и закуривает. А вот у этого очень красивые плечи, только взгляд какой-то затравленный. Не местный взгляд. Но плечи ей нравятся, она даже может позволить себе улыбнуться, рог favor… И такой странный акцент у его английского… Она даже плохо понимает… — Мадам… Вы не можете мне помочь? Странно, ему что, денег надо? — Немного, синьора, но у меня безвыходное положение… Тысячу песет, не больше… Примерно пять долларов… — У тебя странный акцент, парень… Ты откуда? |