Онлайн книга «Летучий Голландец»
|
И его скорее всего уже не было — получил бы по голове и давно был где-нибудь закопан. Или сожжен, последнее предпочтительнее. Огонь очищает, говорит Белый Тапир. Вилли много слушал в последнюю встречу, а ему много рассказывали. Еще там, в Барселоне, когда он, оставив смешного белого чудака у подъезда, поднялся к боссу и с гордостью сообщил, что нашел глаз, остается лишь его забрать. Именно Даниэль придумал, как это сделать. Белого было жалко, но Даниэль сказал: — Все они бесы, Вилли, наша задача — очистить от них мир! Вилли опять повертел головой: самолет, полный бесов, летел в Стамбул, белые бесы, желтые бесы, один только он был здесь черным, хотя дело не в цвете кожи, нет, Даниэль так и говорил: — Ты можешь быть любого цвета, Вилли, но ты не должен быть бесом! Белый Тапир и должен возродиться для того, чтобы с земли исчезли бесы. Богатые бесы, самодовольные бесы, обманывающие бесы, не любящие никого, кроме самих себя и не понимающие, что мир принадлежит не им. Мир принадлежит Белому Тапиру, и, как только он сможет видеть, мир изменится! Вот только доставить глаз — не его задача. Даниэль взял это на себя. Он поблагодарил Вилли, дал ему денег, купил билет в Стамбул, хотя и спросил: — А зачем тебе туда надо, брат? Вилли заулыбался. Даниэль никогда еще не называл его так. — Так зачем? — повторил Даниэль. — Я хочу оттянуться, — ответил Вилли, — потусоваться и наораться вволю… — Ты ребенок, Вилли, — нежно сказал ему Даниэль, — ты большой ребенок, мой брат Вилли! И с этими словами он произвел его в звание «адепта Белого Тапира». За «адептами» шли «бригадиры», потом — «магистр», которым был сам Даниэль. Но что значит слово «адепт», Вилли не знал. Он вообще предпочитал меньше знать и больше чувствовать, хотя временами любил полистать какой-нибудь журнальчик. Можно даже «Playboy», пусть это и не для таких мужиков, как он. Но в аэропорту он смог прикупить только «Playboy» и уже попялился на всех этих титькастых теток, каждую из которых с таким бы удовольствием трахнул. Пусть и молоденькие, но все равно — тетки. Жадные, наглые, злые, знающие цену своим дыркам. Даниэль прав: одно слово — бесы! Только вот убивать их не надо, те, кто хочет убивать, поступают неправильно. Им просто надо объяснить, что когда проснется Белый Тапир, то всем станет лучше. Белый Тапир научит всех любви. И справедливости. И что надо делиться. Богатым — с бедными, бедным — с беднейшими. И что белые не должны бояться черных, равно как желтых и коричневых. Как все это удастся Белому Тапиру — Вилли не знал. Он опять открыл журнал. Соседка рядом проснулась и стала пялиться в окно. Славная такая соседка, хорошо бы ей вставить. Навряд ли ей когда-нибудь вставлял такой крутой черный чувак. Вилли улыбнулся. Мечтать не вредно, вредно не мечтать… Он опять начал разглядывать картинки, а потом решил почитать. Что-нибудь не очень большое, где не так мною незнакомых слов. Но напоролся на текст с дурацким названием: «Если у тебя психоз». Вилли с детства часто называли психом. Хотя это они сами все психи, козлы недоделанные, пипетки тронутые! Одно слово: бесы. Из текста он мало что понял. Но главное уяснил. Оказывается, во всем виноваты такие особые хреновины в голове. Автор называл их «эндозепинами». Чем больше этих самых эндозепинов, тем ты психованнее. Потому что хреновины эти вызывают чувство страха, отчаяния и даже развивают фобии. Что такое «фобии», Вилли тоже не понял, но у соседки решил не спрашивать — она так сладко потягивалась в своем кресле со сна, что он просто нутром чувствовал, какое у нее гибкое и славное тело. Чтобы ты не психовал, говорилось в статье, надо повышать в организме количество других хреновин — эндорфинов. Чем их больше, тем тебе кайфовее. А чтобы их было больше, лучше чаще трахаться. Вилли подумал и решил, что автор прав на все сто и «Playboy» не такой уж дерьмовый журнал, каким он считал его раньше. В нем есть и кое-что полезное, кроме фотографий титькастых теток. Если ты чаще трахаешься, то ты веселее. Можно, конечно, закидываться, смолить, колоться, от этого тоже вставляет. Но потом бывает тяжелый отходняк, а от траханья — никогда. Всегда только весело, а это значит, что увеличивается количество этих… Как их… Вилли снова посмотрел на страницу. Да, правильно. Эндорфинов. Наверное, бесы потому и бесы, что у них больше тех, других. Отчего они и психуют, становятся злыми, раздражительными, у них проявляются чувства страха и отчаяния. У Банана это тоже было. Хорошо, что они не убили Банана, Вилли к нему привык. Если Белый Тапир даст им еще разок увидеться, то Вилли извинится и скажет: — Так было надо, друг! У тебя было то, что тебе не принадлежало, и мы должны были это забрать. Но я ведь не сильно ударил тебя по шее, друг, сказал бы Вилли, да и укол поставил так нежно, как только мог… Нога соседки внезапно прижалась к ноге Вилли. Потом соседка ее убрала. Последний раз, когда он вставлял в самолете, тоже началось с этого. Тогда он летел в Таиланд, а это очень долго. Много свободного времени. Между прочим, Даниэль сейчас летит в Бангкок. Он не говорил об этом, но Вилли умный, Вилли подсмотрел в билете. На столе лежало два билета. Один для Вилли, на Стамбул. Другой — для Даниэля. Барселона — Бангкок. И глаз летел с Даниэлем. А это могло означать только одно: Белый Тапир где-то там. Конечно, не в самом Бангкоке, намного дальше. Вилли тогда ездил на Пхи-Пхи. Такой островок в Андаманском море. Его подрядили в очередной клуб, но рэп в тот раз не покатил. |