Онлайн книга «Летучий Голландец»
|
— У него в голове шумит! — встревоженно сказал врач. — Это с детства, — пригнулась к его уху мом, — у него с детства в голове все время шумит, поэтому он такой странный… — Ну да, — согласился врач, — постоянно подставляет голову под удары! — Рисковый, — улыбнулась мом, — за справедливость, если видит, что кого-то обижают, то обязательно вступится… — Вот и вступился! — сказал врач и приставил шприц к голове Вилли. — Это зачем? — испугалась мом. — Надо откачать шум, мешает! — возвестил врач и вонзил шприц в лоб. Вилли даже не почувствовал укола. Он спал после шампанского, в голове шумело — играла музыка. Высокий голос пел мрачный блюз. Yes I'm lonely wanna die, Yes I'm lonely wanna die, If I ain't dead already, ooh, Girl, you know the reason why… Вилли сквозь сон покачивал головой в такт. — Эй, — недовольно сказал врач, — осторожней, я еще не закончил. Он пытался выкачать шум, как насосом откачивают воздух. Да, мне одиноко, я хочу умереть, Да, мне одиноко, я хочу умереть, Если я до сих пор не умер, о, Крошка, ты знаешь, почему… Первые слова застучали о стеклянные стенки шприца. — Это что? — еще более встревоженно спросила мом. — Последствия гематомы, — серьезным тоном сказал доктор, — сгустки крови, превратившиеся в слова. Они стучат у него в голове и создают шум, шум заставляет голову болеть — будто там внутри птицы машут крыльями и колотят ими о черепную коробку. А еще — клюют мозг. Вам клевали мозг? Мом никогда не клевали мозг, и она честно сказала об этом врачу. — Мало, — сказал доктор, смотря на слова и сгустки в шприце, — надо повторить… — Вы же хотели, чтобы он уснул, доктор! — Он и так спит, — сказал доктор, — мы здесь все спим! Вилли продолжал спать, а самолет — лететь. Спать было приятно, музыка продолжала играть, высокий голос все еще пел блюз. In the morning wanna die, In the evening wanna die, If I ain't dead already, ooh, Girl you know the reason why… — Есть люди, которые хотят умереть! — сквозь сон сказал доктор и добавил: — С детства, с самого рождения… — Вилли не такой! — возмутилась мом. — Посмотрите только, какой он красавчик! Красавчик потянулся в кресле, самолет уже приближался к полосе грозового фронта. Утром хочу умереть, Вечером хочу умереть, Если я до сих пор не умер, Крошка, ты знаешь, почему… — Почему? — сквозь сон спросил Вилли у встревоженно пробегающей мимо стюардессы. — Еще шампанского, сэр? — спросила та вышколенным голосом. Вилли замотал головой. — Виски, — сказал он, — у вас есть виски? — Выживет? — спросила у доктора мом. — Еще как, — отрапортовал тот бодрым голосом, — вот если бы ему снесли половину черепа… Впрочем… Я бы попробовал склеить… — Как это? — удивилась мом. — Как горшок! — сказал доктор и добавил: — Клеем… Берешь клей, берешь горшок, зачищаешь края наждачной бумагой… — У черепа тоже? — спросила мом. — Тоже, тоже! — закивал головой доктор и продолжил. My mother was of the sky, My father was of the Earth, But I am of the Universe, And you know what it's worth… — Доктор, — укоризненно сказала мом, — вам это не к лицу! — Извините, мадам, — расшаркался тот, — просто шум, он как вирус, передается воздушно-капельным путем, хотя может и через кровь… — Надышались? — поинтересовалась мом. — Укололся! — сказал доктор, а потом, помешкав, добавил: — Случайно! Надо сменить шприц! Он бросил шприц в стоящее на полу ведро, тот разлетелся вдребезги, по стенкам ведра запрыгали буквы, из которых складывались следующие слова: Моя мать была родом с небес, Мой отец был родом с земли, Но я принадлежу вселенной, А ты знаешь, чего это стоит… — Мом, — спросил Вилли, не открывая глаза, — а что, ты и вправду с небес? — На небесах — Бог! — укоризненно сказала мом. — Значит — ты Бог! — торжественно произнес Вилли. — Вот твой отец — он сейчас на небесах, — так же торжественно продолжила мом, — хотя и лежит в земле, а я здесь, с тобой… — Мы тоже на небесах! — сказал Вилли. Самолет стало швырять из стороны в сторону. Доктор поудобнее ухватился за изголовье кровати, на которой лежал Вилли, и взял со стеклянного столика второй шприц. Этот был еще больше. При одном взгляде на него мом задрожала. — Это же не для людей, док! — сказала она. — Зовите меня Даниэль, — ухмыльнулся доктор, — можно просто Дэнни. А что не для людей — так мы все здесь не люди… Мом заплакала. Ее красавчик был хорошим мальчиком и совершенно точно, что человеком. А сейчас ему снова вонзят в лоб иглу и высосут последние мозги. Выкачают, вытянут, оставят ребенка с пустым черепом. — Хорош ребеночек, — сказал доктор Дэнни, — настоящий кобелина, вон что между ног! — Это семейное, — гордо ответила мом, — у покойного отца такой же штырь был, если не больше… Доктор медленно потянул на себя поршень шприца, было отчетливо видно, как в прозрачной тубе заметалась новая порция слов. The eagle picks my eye, The worm he licks my bone, I feel so suicidal, Just like Dylan's Mr.Jones… Стюардесса принесла виски. У нее было испуганное лицо. У всех людей в самолете были испуганные лица. Краснолицый с большим носом и густыми усами с вожделением уставился на стакан с виски, который Вилли держал в руке. — Enjoy your drink! — сказал краснолицый и добавил: — Marko… Marko Vanderdecker… Вилли поймал за задницу опять куда-то бегущую стюардессу и попросил виски для Марко. Доктор Даниэль внимательно изучал откаченную из Виллиной головы очередную порцию слов. Орел выклевывает мой глаз Червь высасывает мою кость Я хочу покончить с собой Точно Диланов Мистер Джоунз… — Странные симптомы, — сказал доктор, обращаясь к мом, — он что, всегда крутит в голове эту песню? Та покачала головой. Она этого не знала и не знает, она вообще плохо представляет, что творится у Вилли в голове. |