Онлайн книга «Пономарь»
|
– Да, что это я? Пойдем!.. Как дела-то у тебя?.. – Кумарит слегка. Вчера ничего не вырубили. – Кумарит! Кумарит! Девушка запрыгала на одной ноге и захлопала в ладоши. – Ты чего? Торчок смотрел на нее, не понимая причин такого восторга. – Тут есть все! – Как все? – Все, что хочешь! Она повела парня к холодильнику, извлекла коробку. – Смотри! Вася открыл крышку и остолбенел, глядя на немыслимое богатство. –Ого… А джефа нет? – Поищи, – Предложила Заяц. – Есть! – Воскликнул Вася. – Вот он! Торчок потряс упаковкой ампул. – Как знал, захватил с собой стрем-пакет. Сейчас сварю… 3. Пока молодые люди занимались изготовлением наркотика на запасной квартире Рыбака, Гнус проехал в больницу Кащенко. На кухне, где распределяли обед по отделениям, никто не обратил внимания на врача средних лет. Врач же вел себя немного странно. Найдя бачок с надписью “Наркол. отд. Жен.”, он помешал находящийся в нем суп и тихо ушел. Никто не заметил, что этот “врач” высыпал в горячую жидкость баночку какого-то порошка. 4. Всю ночь Елизавете Игнатьевне снились кошмары. Утром, проснувшись, она не могла ничего вспомнить. Тело ныло. – Мне плохо… Пожаловалась она сестре, ставившей градусники. – Фамилия? Спросила сестра. – Дарофеева. – Сейчас приду, сделаю укол. И утром ничего не есть. Будут брать анализы и гемосорбцию. После этого слова Елизавета Игнатьевна окончательно проснулась. Да! Она же в больнице! Ее соседка громко храпела, не обращая внимания на манипуляции медсестры. Все утро Елизавета Игнатьевна лежала, глядя в потолок. К ней регулярно заходили, просили пройти в разные кабинеты. В одном Дарофеевой взяли кровь из пальца, в другом – сделали кардиограмму, в третьем долго ковырялись в руке, пытаясь найти вену. Все эти пытки женщина стоически перенесла. Потом соседка пошла на завтрак. Памятуя о просьбе сестры, Елизавета Игнатьевна осталась на месте. Вернулись пациенты с завтрака, и ничего не происходило. – Почитать не хочешь? Дарофеева повернула голову. Ее соседка, привстав с кровати, протягивала ей газету. – Свежая. – Нет, спасибо. И Елизавета Игнатьевна вновь стала разглядывать трещины в побелке. – Тебя как зовут-то? Девушке, очевидно, надоело молчание, и она всеми силами пыталась завязать разговор. – Я – Катя. – Елизавета Игнатьевна… – Так официально? – Катя недоуменно покачала головой. – Лиза. – Вот это другое дело… Как сюда-то попала? – Попала и все… – Наркотики? Дарофеева снова повернулась. На этот раз с удивлением: – С чего вы взяли? – Ну, я тут всякого насмотрелась! Видела, как вашего брата наркомана корежит… – Я не наркоманка. – Твердо возразила Елизавета Игнатьевна. – Ну-у-у… – Рассмеялась девушка. – Меня не обманешь. Все признаки на лицо и на лице. И ломки, и дороги на венах… С трудом подавив гнев, Дарофеева резко сказала: – Это было сделано насильно. И предупредите всех ваших подруг, чтобы ко мне с таким вопросом больше не подходили! – Хорошо-хорошо… – Катя ошеломленно замахала руками. – Я ж не знала… Вы уж простите меня… – Да. – Елизавете Игнатьевне показалось, что девушка после этого должна замолчать, но не тут то было. – А я, вот, по собственной дури. – Кате отчаянно хотелось рассказать свою историю новому человеку и она уже не могла сдерживать этот порыв. – Я, понимаете, замуж вышла рано. Парень мой, Петя, и тогда был весь из себя видный. Только вся эта перестройка началась, границы открыли, ему и посоветовали съездить в Польшу. Сначала Дарофеева без особого внимания слушала о поездках польских челночников, но потом, когда Петр стал директором фирмы, импортирующей продовольственные товары, втянулась. Она даже стала задавать какие-то уточняющие вопросы. – Банкеты каждый день. – Жаловалась Катя. – То с банкирами, то с фирмачами… Жуть. Каждый вечер напивалась как свинья. Друзья Пете говорили: ”Не спаивай жену. Любовницу заведи.” Но он не такой. Он меня любит. Он мне никогда не изменял. Так и пошло. Вечером напиваюсь. Утром похмеляюсь. Мрак. – А если не пить? – Не получается. Иногда такой стол закажут – одни водки да коньяки. Ни одной бутылочки “Колы”. А подруги этих деловых – водяру ведрами хлестать могут. Да и какие это подруги, так, проститутки на вечер. А Петю уважали за то, что он со мной ходил. Если с женой – значит на него можно положиться. – Да, если человек нравственный, он не обманет. – Вставила Дарофеева. – Вот мой муж – врач-экстрасенс. – Неужели? А как фамилия? – Дарофеев. – Как же! Катя села на койке и развела руками: – Высокий, такой, импозантный, с проседью. Уши у него еще такие… Мясистые… Я его много раз по телевизору видела. Вот мужчина, так мужчина! – Да, Игорь такой. Но, что самое главное – честнее человека я не встречала. Разговор прервался. В палату вошел Лев Семенович с несколькими женщинами в белых халатах. Он внимательно осмотрел Дарофееву, почмокал: – Не кушали? – Нет. – Готовьтесь. Скоро приедет аппарат. На этом обход закончился. Елизавета Игнатьевна окликнула соседку: – Катя, о каком аппарате он говорил? – Для очистки крови. Здоровая такая штука. В нее твоя кровь поступает, и чистится как-то. Там две трубочки. Одна из вены кровь забирает, по другой она возвращается. – Кошмар… – Это не больно. Мне тоже такую первые несколько дней ставили. После этих слов дверь палаты широко раскрылась, и женщина в халате вкатила в нее тот самый прибор. Как и говорила Катя, Дарофеевой ввели в вену иглу. По прозрачной трубочке в машину стала поступать кровь. От ее вида Елизавету Игнатьевну замутило. Сестра заметила, что пациентка побледнела: – Не надо смотреть!.. Последовал еще один укол. – Через час я приду. Ничего не трогать и, по возможности, не шевелиться. Дарофеева почувствовала, как на места уколов прилепляют полоски пластыря. Послышались удаляющиеся шаги. Все стихло. |